Черная сага
Шрифт:
Здесь, впереди, прямо по курсу нашего корабля, уже виднелась черная полоска берега. Берег был низкий и, наверное, болотистый.
— Р-раз! — командовал кормчий. — Р-раз! Р-раз!
И мы гребли. Потом, немного погодя, увидели: над берегом поднялся черный дым.
— Ага! — воскликнул кормчий. — Нас заметили! Р-раз! Навались! Р-раз! Не скучай! Нас ждет Чертог!
И мы прибавили, гребли быстрей, быстрей, быстрей. Теперь, с каждым гребком вставая со скамьи, я четко видел, как на берегу забегали.
— Р-раз! — надрывался
Весла мелькали все быстрей. На берегу уже стояли в линию. Они и луки уже подняли. И…
Вж! Вж-вж! Вж-вж! — в нас полетели стрелы. Тот, кто сидел возле меня, вскочил… И с хрипом повалился на скамью — стрела пробила ему грудь. Досталось и другим. И продолжало, продолжало доставаться! А кормчий:
— Р-раз! Р-раз! Р-раз! Чертог! Хей! Хей!
И мы гребли. И догребли-таки! Под днищем заскрипел песок, корабль накренился, замер.
— Хей! Хей! Чертог!
Мы стали прыгать за борт. А они все стреляли, стреляли. Мы вышли на берег. Они нас встретили. Но мы были напористей и злей — и они побежали. Мы гнали их, рубили. А берег там и вправду был болотистый, никто из них не убежал — все полегли. Когда же битва кончилась, я думал, что сейчас начнут грабить убитых — срывать с них обручья, перстни, амулеты…
Но нет, никто там никого не грабит — нет там такого обычая. Кормчий убрал меч в ножны и велел, чтобы мы строились в походную колонну. Мы построились. Я посчитал — из сорока нас теперь оставалось только двадцать. Ну что ж, значит, не каждому дано пройти весь этот славный путь до конца!
— Хей! — крикнул кормчий, и мы двинулись…
В болото. Болото было топкое и смрадное. Мы шли и шли и шли. Тропа сильно петляла. Здесь, на земле, я быстро бы выбился из сил, а там мне было все равно, сколько идти — я там не чувствовал никакой усталости. Зато я видел, что чем дальше мы идем, тем небо над нами становится все светлее и светлее. Что ж, это добрый знак! Вот только мои ноги с каждым новым шагом все глубже и глубже проваливались в топь. А вот…
Там, где-то впереди, раздался дикий вой! А вот и топот, ржание! А вот…
Я, увязший по пояс в болоте, видел вокруг себя лишь кочки да кусты да спину идущего впереди меня воина. Я поднял меч, прикрыл им голову…
Визг! Топот! Ржание! Разящие клинки! Это отряд вооруженных всадников галопом мчался по болоту. И мчался прямиком на нас! И вот уже… Я попытался увернуться — не успел, и мне — копытом в грудь! И я упал. А мне по голове копытом! По спине! Еще! Еще! Еще!..
Очнувшись, я с трудом поднялся. Кочки, кусты вокруг. Воин, который шел впереди меня, бесследно исчез. А остальные где? Я что ли, один здесь остался?!
— Хей! Хей! — раздался голос кормчего. — Есть кто-нибудь?
Мы стали откликаться:
— Есть. Есть. Есть…
А шестерых не досчитались. И дальше двинулись. Еще прошли…
И снова наскочили всадники. На этот раз я, выбравшись на кочку, рубился с ними, одного сразил.
Но после, когда все затихло, и я — среди других — ответил кормчему:
— Есть. Жив.
На этот раз нас уцелело всего пятеро. Мы снова двинулись, прошли…
И вновь раздался топот! И я опять разил, опять меня топтали…
Ну а придя в себя, я встать уже не мог. Лежал, уткнувшись в грязь, и ждал, когда же вновь они появятся, когда же наконец они меня затопчут так, чтобы я уже не встал и не очнулся, чтобы вообще… Но тут вдруг прямо надо мной раздался голос кормчего:
— Айга, Чертог!
Мне стало очень радостно. Чертог! Великий Хрт, значит, все это правда! Чертог! Обитель избранных! Покоев там — неведомое множество, и всюду на скамьях пуховые подушки, на стенах много всякого оружия, в каждом покое разведен огонь, а на огне где мясо жарится, где рыба, а где дичь, а на столах — вино и всякие закуски. И всюду чисто прибрано! А к окнам подойдешь…
А я лежал в грязи, я не мог пошевелиться. Я даже не мог открыть глаз. Тогда кормчий перевернул меня на спину и рукавом утер мое лицо. Но я по-прежнему лежал совершенно неподвижно и ничего вокруг не видел. Тогда он пальцами открыл мои глаза…
И я увидел небо. Оно было белое-белое, настолько белое, что и смотреть нельзя. Я повернул голову в сторону…
И увидел Заветный Чертог. И он предстал передо мной точно таким, каким я и ожидал его увидеть: стены его были сложены из ярко-красных — в два обхвата — древков копий, а островерхая крыша покрыта черными железными щитами. И окна все распахнуты. А вот и двери открываются — одна, вторая, пятая… А их, вы это тоже знаете, в Чертоге сорок девять; то есть откуда ты к нему ни подойдешь, везде перед тобою будет дверь! И вот те двери открываются, из них выходят люди…
Да, просто люди, а не воины! И эти люди были очень низкорослые. Великий Хрт, что это может значить? Или, быть может, я что-то не так рассмотрел? Ведь я лежу внизу, в болоте, Чертог же возведен на вершине крутого холма, и этот холм очень высок — стреле не долететь до тех дверей. Даже моей стреле, хоть я, скажу без лишней скромности, очень хороший стрелок…
А! Что тут говорить! Я сел и осмотрелся. И слева, и справа, и сзади от меня было болото. А впереди, вверх по холму, возвышался Чертог. В Чертоге из дверей выходят низкорослые люди, выкатывают камни…
И начинают сталкивать их вниз, на нас! Великий Хрт, какой это был оглушительный грохот! Какой был крик!..
Да, крик! Ибо и слева, и справа от нас вставали из болота воины и устремлялись вверх, к Чертогу. Откуда были эти воины — как знать! Окрайя ж велика и в ней без счета…
Х-ха! И вот теперь вот эти воины бежали вверх, кричали! А камни их сбивали и сбивали! И воины катились вниз! Камни катились вниз! Катились — с грохотом! А что такое грохот? Это песнь! Я встал, взялся за меч…