Черная вдова. Шаттам
Шрифт:
По ходу разговора к нему возвращалась самоуверенность, и он стал все чаще поглядывать на грудь Аннабель.
— А правда, что вы тут делаете? — спросил он.
— Ищу кое-кого. Ты не видел здесь мужчину или женщину?
— Нет, и вряд ли кого-нибудь встречу. Это место пустынное. По тропинкам немного выше отсюда иногда проходят туристы, но я с ними ни разу не встречался, потому что хожу по старой дороге военной базы.
Он погладил бородку и добавил:
— Но я здесь не первый.
— Что это значит?
— Я захожу сюда через отверстие
— Не знаешь, кто это мог сделать?
— Какая-нибудь молодежь. Многие знают об этой базе и считают прикольным привести сюда вечером девчонку или типа того.
Аннабель покачала головой.
— Хорошо, Фредерик, можешь идти. Если моим коллегам понадобится какая-нибудь информация, они с тобой свяжутся. У меня есть твой адрес… в Стивенсоне.
Аннабель очень смутно помнила карту. Судя по всему, это был один из немногочисленных городков, расположенных на другом берегу реки Колумбия в штате Вашингтон, в десяти или двенадцати километрах от этого места.
— Вы так и не скажете мне, зачем сюда пришли?
— Фредерик, разговор окончен. Дуй отсюда, пока я не передумала и не взяла с тебя штраф за разграбление военной собственности. И никогда больше сюда не приходи, это опасно.
Фредерик МакИнтир почесал затылок и пошел прочь.
Там, в духоте, раздался мощный раскат грома.
Аннабель поморщилась. Если Бролен появится не скоро, она вся вымокнет. Она вытерла пот со лба и тронулась в путь. Нужно вернуться на поляну. Эта короткая экскурсия на военную базу прошла безрезультатно, разве что только она напугала подростка. Но она проверила это место и теперь может сосредоточить свое внимание исключительно на Игл-Крик Семь.
Она без труда нашла отверстие в заборе.
Где-то вдали снова прогремел гром.
Приближалась гроза.
18
Помещение было выложено плиткой от пола до потолка. Здесь хранились хирургические инструменты, здесь же производилась их стерилизация. Поблескивая на свету, в воздухе сверкали скальпели всех размеров, наводя ужас на каждого, кто сюда входил.
Расположенная в углу лестница вела вниз, в глубины морга, откуда доносилась траурная музыка.
Доктор Хьюдж нацепил на нос маленькие очки и смущенно улыбнулся. Он обожал этот отрывок.
Хьюдж слыл чудаком. Потому, что любил слушать на граммофоне мрачную музыку, потому, что обожал работать ночью, и потому, что никогда не лез за словом в карман. Пятидесятипятилетний мужчина с седыми, заглаженными назад волосами и такой сухой, что напоминал забытый на солнце кусок старой кожи, несмотря на свою репутацию, считался самым опытным судмедэкспертом в штате. Его страх перед лицемерием, свойственным сферам власти, помешал ему занять должность директора морга двадцать лет назад. Конфликты с нынешним директором, Сидни Фольстом, случались довольно часто, почти каждую неделю. Оба чрезвычайно ценили друг друга, но Хьюдж слишком уж любил провокации. Поскольку Сидни Фольстом почти год
В помещение вошел инспектор Ллойд Митс. За ним следовал мужчина. «Человек-василиск», — подумал Хьюдж. В его взгляде чувствовалась сила, огромная сила Хьюдж никогда не встречал людей с такими глазами, к тому же столь молодых. Подобной силой мог обладать только зрелый человек, да и то таких людей было очень мало.
Этим человеком мог быть только Джошуа Бролен.
Как и все, кто работал здесь, Хьюдж слышал и о его расследовании дела Портлендского Призрака, и о страшной гибели его возлюбленной, и о его подвигах в деле нью-йоркской секты.
— Доктор Хьюдж, — поприветствовал его Ллойд Митс, взглянув на граммофон.
— Добрый вечер, господа.
Хьюдж положил скальпель на зеленое полотенце. Бролен откинул волосы назад и кивнул судмедэксперту.
— Очень удивлен вашим присутствием здесь, мистер Бролен, — заметил Хьюдж.
— Мы обо всем договорились, — прервал его Митс. — Он помогает нам в расследовании.
Хьюдж широко раскрыл глаза:
— Понимаю. Нам не посчастливилось работать вместе в те времена, когда вы были инспектором. Мы еще кого-нибудь ждем? Хорошо, я попрошу привезти тело.
Музыка прекратилась. Послышался треск, после чего наступила тишина.
Вскоре в дверях показалась тележка со странным грузом.
Доктор и его ассистент легко приподняли кокон и положили его на стол для вскрытия.
— Ну, хорошо, — начал Хьюдж. — Перед нами труп белой женщины. Она частично завернута в нечто похожее на кокон из паучьей паутины. Все волосы на теле сбриты, в том числе брови, волосы на лобке, а под мышками я пока не вижу, потому что мешает кокон. Череп удивительно гладкий, а цвет кожи на черепе заметно отличается от остального тела, несмотря на бледность трупа.
— Это так, — подтвердил Митс. — Муж сказал, что у нее были длинные волосы.
— В отчете сказано, что ни на самом коконе, ни вблизи него не было найдено ни насекомых, ни личинок, не так ли? — спросил судмедэксперт.
Митс кивнул:
— И он висел на дереве, что вовсе не облегчает нам жизнь.
Хьюдж, казалось, был с этим не согласен. Он внимательно изучил шелк, в который были завернуты останки Кэрол Пейтон, и нахмурился.
— В чем дело? — встревожился Митс.
— Это… действительно похоже на паутину паука.
— И что? Мы напали на чудовищный экземпляр, на монстра, как из фильма «Человек-паук».
— Нет, нет, инспектор Митс, я хочу сказать, что теоретически это невозможно. Насколько мне известно, еще никому не удавалось наладить сбор паучьей паутины — ни промышленникам, ни правительству. По неизвестным мне причинам человек никак не может одомашнить это насекомое. Я, конечно, не специалист, но как раз недавно прочел об этом статью.
Митс простер руки к небу.
— Так как же нашему преступнику это удалось?