Черная вдова
Шрифт:
Это было в ноябрьские праздники. Орысе выпало дежурить. Дежурил и замдиректора. Когда весь пансионат уже спал, сотрудники расположились пить чай. Недовиз дурачился, лез со своими нежностями к женщинам, и особенно настойчиво к Орысе. Чувствовала она себя неловко, а грубо одернуть замдиректора стеснялась. Тот разошелся, обнял ее и поцеловал. Орыся оттолкнула его, но было поздно: в дверях стоял Василь. В расстегнутом пальто, без шапки. Как потом выяснилось, у Димки неожиданно поднялась высокая температура, и он побежал за женой...
Швадак
– Иди дежурь.
Она растерялась. Оправдываться? Значит, признать свою вину. Она вернулась, с трудом дождалась конца дежурства. Дома Орыся застала осунувшегося, падавшего с ног от усталости мужа, проведшего бессонную ночь у кровати сына. У Димки была фолликулярная ангина. Температура держалась несколько дней. Василь тоже свалился: на нервной почве разыгралась астма.
Хотя он родился, вырос в Трускавце и покидал родной дом лишь на время учебы в столице, местный сырой климат был ему неподходящим, и врачи давно советовали его сменить. За время своей болезни и сына Швадак ни разу не обмолвился о той сцене, которую видел в пансионате. Орыся думала, что неприятный момент забыт. Но однажды, вернувшись с работы, Василь сказал:
– Продаем все, и я, ты и Димка - переезжаем в Средневолжск.
– А дом как же?
– спросила жена.
– Тоже продадим...
Орыся знала, что приятель мужа по институту, с которым в студенческие годы они делили последний рубль, работает в Средневолжске на крупном заводе. Друг этот быстро шел в гору, постоянно звал к себе Швадака, обещая интересную перспективную должность.
Решение Василя, а главное, безапелляционный тон обидели. Выходит, с ее мнением можно и не считаться?
Орыся надулась. Разговор оборвался. Она думала, на этом и кончится. Но через несколько дней Швадак снова заговорил о переезде в Средневолжск.
– Ну и езжай сам!
– ответила Орыся.
– А я из нашего дома - ни ногой!
– Если ты так за него держишься - оставайся, - в сердцах произнес Швадак.
– Дом переведу на твое имя, а Димку заберу с собой. Согласна?
– Делай как хочешь!
– с вызовом бросила Орыся.
Она не верила, что муж осуществит задуманное.
Прошла неделя, другая. Отдежурив свои сутки, Орыся пришла домой. Василя и Димки не было. Она подумала, что ушли гулять. Но потом забеспокоилась, не видя на месте игрушек сына, его одежду. И тут же обнаружила на столе в гостиной записку: "Я сдержал свое слово. Надеюсь, и ты сдержишь".
Рядом с запиской - дарственная на дом, заверенная у нотариуса. У Орыси подкосились ноги. Рухнув на стул, она разрыдалась...
В ту ночь она не сомкнула глаз. Готова была броситься на вокзал, помчаться вдогонку за мужем и сыном. Но куда? Может, Василь уехал не в Средневолжск? Или не насовсем, а так, только припугнуть? Через несколько дней опомнится, вернется...
Наутро она позвонила
"Нет, - продолжала твердить про себя Орыся, - он не может! Бросить, разлучить с сыном!.. На такое Василь не способен..."
Проходили дни, а от Швадака ни слуху ни духу. О случившемся Орыся никому не говорила, на расспросы соседей отвечала: муж уехал в отпуск.
Орыся открылась одной Екатерине Петровне Крицяк. С ней Орыся когда-то работала в санатории "Дружба". Крицяк была нянечкой и недавно вышла на пенсию. Они случайно встретились в городе. Тетя Катя заметила, что Орыся плохо выглядит - не заболела ли? Та пригласила бывшую сослуживицу к себе домой и со слезами на глазах призналась в своем горе. Крицяк стала успокаивать ее, мол, перемелется - мука будет.
– Ты же у нас красавица, - говорила Екатерина Петровна.
– Разве таких бросают?
– Лучше бы я была уродина!
– с горечью произнесла Орыся.
И говорила искренне. Лежа по ночам в огромном пустом доме, она много думала о муже, о себе.
Почему так жестоко поступил Василь? В чем она виновата? В том, что красивая?
Вспомнилась школа, учитель по литературе. Он был совсем молоденький, со студенческой скамьи, и повседневная рутина его еще не засосала. Орысю поразил его взгляд на личную драму Пушкина, приведшую к роковой дуэли. По мнению преподавателя, Наталья Гончарова была слишком прекрасна. А все, что прекрасно, всегда опасно. Это и привело к гибели поэта. Нет, жену Пушкина он не обвинял. Но быть красивой, говорил учитель, - тяжкий крест. Не каждому по плечу. Быть мужем такой женщины - крест вдвойне...
Конечно, у Орыси и в мыслях не было сравнивать себя с Гончаровой, куда ей до великосветской дамы, блиставшей при царском дворе! Однако тяжесть креста она познала. Ведь не бесчувственная кукла, живой человек. Сколько приходилось испытывать соблазнов! Как-то довольно известный музыкант из Москвы на полном серьезе предлагал ей выйти за него замуж. И это был не курортный роман. Потом забросал Орысю письмами. Да только ли он? Все это волновало, смущало душу. Но она держалась.
А вот Швадак - не смог.
Вскоре от него пришло письмо. Короткое, в несколько строк, с просьбой прислать согласие на развод, заверенное у нотариуса. Она приняла решение: срочно в Средневолжск, отговорить, вернуть! Там уже стояли холода, а сынишка уехал в легком пальто. Она бросилась к тете Кате занять денег на шубку и на дорогу.
– Голубушка, - сказала Крицяк.
– А я думала, с вашими-то хоромами у тебя денег куры не клюют!
И посоветовала пустить в дом дикарей. Орыся послушалась. Правда, комнаты в особняке сдавать не решилась, поселила постояльцев во флигеле. Недели через три у нее было и на поездку, и на обнову для сына. Более того, купила наконец себе умопомрачительные импортные сапоги, а Василю - дорогую меховую шапку. В Средневолжск уехала, оставив на попечение тети Кати особняк и жильцов.