Черная ведьма желает познакомиться
Шрифт:
Заклятье поиска действовало безотказно, как на людей, так и на животных,и теоретически могло не сработать только в двух случаях: если Дороти находилась за пределами особняка,или… если ее кто-нибудь съел. Мне так не понравилась последняя мысль, что даже сердце защемило. Но тишину гостевого крыла сотряс знакомый женский визг,и он показался самой чарующей музыкой.
– Дороти… – расплылась я в улыбке и на радостях бросилась к запертой двери библиотеки, но немедленно вспомнила, что оставила маскирующий амулет на столе. Пришлось вернуться, а потом уже припустить в сторону знакомых покоев,
днако только я собралась бесцеремонно ворваться и спасти подопечную, как дверь распахнулась . На меня практичеси налетел Уильям с пучеглазой серой жабой в руках.
– Как вы вовремя решили подсмотреть! – процедил он сквозь зубы.
– Даже не думала, - фыркнула я.
девался герой любовник явно в страшной спешке, хотя болтавшееся на бедрах полотенце и расcтегнутый женский пеньюар, натянутый на мокрое тело, назвать одеждой можно было весьма условно,так... облачение в то, что валялось рядом с ванной. И, судя по озверелому взгляду, с Имоджен они явно не кораблики пускали в банной комнате и точно не топили друг друга.
– Где вы ее нашли? – спросила я, стараясь смотреть на Уильяма не ниже кадыка. (Клянусь, не допустила ни одной пошлой мыслишки о том, что прятaлось там, под полотенчиком, а слюна набежала исключительно потому, как вдруг очень захотелось остренькoго, глядя на черную полоску, убегающую под край коротенького покрова).
– Мы ее не нашли, – процедил он, впихивая мне в руки мокрую теплую жабу.
– Она плескалась в ванной! Объясните, Дороти, как твоя… ваша… любимица, или кем ты там считаешь это создание, выплыла из нашей пены?
– Что вас удивляет? Она жаба и ищет теплые, влажные места, - пожала я плечами.
– Но почему именно в этой ванной?
– Он ткнул пальцем внутрь комнаты, и невольно я заметила Имоджен, завернутую в простынку и подслушивающую грызню.
– Так, может, в гости пришла? Знаете, домашняя зверушка к домашней… Кхм… В общем, извините нас за беспокойство.
Я решила, что последнее слово сказано,и можно удалиться гордой походкой победителя, но Уильям считал по–другому. Он вцепился мне в локоть и резко развернул, словно танцорку на сцене. Тут грациозность меня подвела. Придавив каблуком подол платья, я потеряла равновесие и, стиснув Дороти до предсмертного хрипа, впечаталась губами в твердую мужскую грудь.
Я вовсе не хотела никаких пошлостей, ни целовать Уильяма, ни облизывать, а просто разжала клыки, чтобы набрать в грудь побольше воздуха и проклясть наглеца… Но что–то явно пошло не так. Он был теплым, пахнущим лавандой и очень гладким. Мгновенное остолбенение, и мы отпрянули друг от друга, точно облитые кипятком коты.
– Ты меня лизнула! – возмущенно воскликнул Уильям, жестом стеснительой девcтвенницы запахивая полы пеньюара. Судя по характерному звуку треснувшего шелка, спереди халат, конечно, сошелся, зато на спине разошелся – в клочья.
– Даже не думала!
– принялась отпираться я, сама
– Нет, я почувствовал!
– Это была она! – Я пихнула Дороти в лицо обвинителя.
– Не тычьте в меня вашим ручным зверьком!
– отшатнулся он.
– И не подумаю! Посмотрите в ее честные глаза, - потрясла я абой перед самым носом возмущенного мужчины.
– Определенно, вы ей нравитесь! Другой причины, почему она все время сбегает к вам и облизывает, просто не имеется.
– Ну, все, милая невестка, вы меня достали со своим домашним питомцем! – процедил он, отводя мою руку. – Я пущу ее на рагу!
– В таком случае, не обижайтесь, милый деверь, когда я пущу на рагу вашего!
– огрызнулась я и ткнула пальцем в сторону спальни. Оттуда немедленно донесся возмущенный писк Имоджен.
В ярости мы с Уильямом уставились друг на друга. т гнева у нeго на щеке дергался мускул.
– Дороти, - тихо произнес он, стараясь вернуть самообладание, - вы совершенно евыносимы.
– Это духи вашей любовницы невыносимы, милый деверь! Скоро обед будет, но в носу дo сих пор свербит, - парировала тем же тоном, – а я, поверьте на слово, демонстрирую свои лучшие манеры.
И ведь не соврала! Меня два дня бесят все, кому не лень, то обниматься лезут,то за руки хватают,то скандалы устраивают,и ни к кому не прилетело даже маленького проклятья. Мне за выдержку можно памятник поставить в холле замка Нортон!
Но пока я задирала нос, демонстрируя досаду, настроение противника резко изменилось. Ярость истаяла, в лице появилось недоумение. н моргнул и еще разочек, а потом бесцеремонно схватил меня за подбородок и заставил повернуть голову.
– Вы что?
– охнула я, отскакивая от нахала.
– Вы что, меня руками потрогали?!
– Светлая Богиня, ну, не лизнул же! – отозвался он.
– Что с твоими глазами?
– Чем вам мои глаза-то не угодили?
– Мне показалось, что у тебя вертикальные зрачки…
Немедленно почувствовала, как у меня в дополнение к зрачкам, ещё и лицо вытянулось от шока. Знала же, что использовать маскирующий амулет для поиска Дороти – паршивая идея, но все равно использовала и не зaметила, как порвала колдовскую паутину. Заминка оказалась фатальной, и врать, будто Уильяма самого подвело зрение, или сваливать странность на игру светотени было поздно, пришлось изворачиваться.
– Так я озверела! Ваш брат налакался, как обезьяна,и захрапел, точно дикий вепрь. Кто угодно озвереет, даже фиалка. Видели когда-нибудь озверевшую фиалку? Так вот, я это она.
И на цыпочках, на цыпочках, мелкими шажочками в сторону покоев, подальше от самца в набедренной повязке, обладающего исключительно хорошим зрением и нечеловеческой внимательностью.
До самого ужина Картер отсыпался в библиотеке, Дороти – в банке, а я, запершись в спальне и адски злясь, восстанавливала маскирующий амулет. Потеря времени, голод, мигрень и бесплатная работа окончательно испоганили мне и без того плохое настроение. А жители огромного поместья cпокойно продолжали день и не догадывались, что оказались в непосредственной близости к разъяренной черной ведьме…