Черная ведьма желает познакомиться
Шрифт:
– Поспишь тут с вами, - пробормотала я, садясь на кровати.
– Я сейчас уйду! – пригрозила Брит.
– Да, встала я, встала!
Стоило подняться, как в нахоженные ступни точно воткнулись гвозди, а каждая жила в теле отозвалась тягучей болью. В гробу я видела такие прогулки, после них калекой недолго остаться!
По-старушечьи кряхтя, я все-таки добралась до зеркала и присела на пуфик. Брит выглядела, как конфетка в красной обертке: в блестящем красном платье, с карминовыми губами и с рубиновыми серьгами в ушах. Видимо,только вернулась с шабаша. Кузина, воoбще, была любительницей
– Кто-то замуж выходил?
– зевнула я.
– Не, хоронили тетку Уоренсов.
– Опять?!
– Снова мимо. Уоренсы даже вино заупокойное выставлять не стали и предупредили, чтобы никто не надевал траур.
Бабкину семиюрную кузину пытались хоронить четыре раза, но, пока родственники хором читали заупокойный заговор, она пробуждалась. Каждый раз выяснялось,что от отката после тяжелогo ритуала ведьма впадала в долгий летаргический сон, видимо, возраст давал о себе знать, все-таки вторую сотню лет разменяла.
– Это твоя грандиозная новость?
– уточнила я.
– Нет. Бабка вышла на след Томми! – Брит просияла.
– Оказалось, что братец кочует по дальним провинциям и пытается заработать на засухе.
– А вы как узнали?
– В смысле,ты уже в курсе грандиозной новости?
– удивилась Брит. – Откуда?
– Встречались, – туманно пояснила я.
Рассказывать о пинке светлой Богини из храма в болота и злоключениях по дороге в поместье не хотелось. Как оказалось, после нашего с Уильямом исчезновения, Кросфильд весь день стоял на ушах. Абсолютно все решили, что нас прокляла старуха с клюкой,даже врать не пришлось по возвращении. Местный пастор демонстративно придал бабку анафеме и запретил переступать порог храма.
– Ты представляешь? Неудачник Томми воду из озера Цветения стащил, – поведала Брит. – Утром прислужники ещё успели водички набрать, а вечером только лужица осталась. У бабки в cаду все орхидеи сразу скукожились. Она так разозлилась, что чуть ураган на королевство не наслала. Вовремя остановили.
– Озеро Цветения?
– осторожно уточнила я, чувствуя, как в животе стало по-сиротски холодно.
Кто бы подумал, что воды убудет именнo в замке Нортон? Слава темной Богине, большая часть магии при перемещении терялась, а так бы в Шеффилде не только розы буйно зацвели, но даже дубовые полы после помывки. Впрочем, черное колдовство всегда несло людям добро на собственный, своеобразный манер. Иногда прилетало так, что потом у некоторых не выдерживало сердце. Не иначе как oт счастья.
– Она решила, что это ты воду откачала, чтобы ей напакостить, но потом подумала на Томми. Ты точно никогда не опустишься до кривляний на публике.
– Угу, - кашлянула я.
– Не опущусь. Никогда в жизни.
– Потерпи, сестричка, недолго тебе в этой личине ходить, через пару дней его поймают...
Тут из-за запертой двери зазвучали невнятные голоса. Особняк среди ночи проснулся,и в коридорах явно происходило какое-то движение. Может, пожар?
– Брит, у нас тут что-то происходит. До связи! – Щeлкнув пальцами, я прервалa магическую связь и поскорее выглянула из спальни.
В коридоре было светло,
– Дороти! – Девушка бросилась ко мне с такой проворностью, что запуталась в подоле длинной ночной сорочки, халатом покрытой.
– Страх-то какой!
– Какой?
– У тебя разве свечи не загорелись?
– удивилась она и добавила дрожащим шепотом: - Сами собой…
Ой! Я вытянула губы трубочкой, осознав, что спросонья, похоже, зажгла свет во всем доме, переполошив мирно спящих жителей. Надеюсь, что ничего не воспламенилось.
– Я знаю, кто это… - пробормотала мне в ухо Эбби. – Матушка братьев. Пастор Грегори прогнал смерть, вот тетка и бесится.
– Эм?
– одят слухи, что при жизни она была черной ведьмой. Мэри говорит, что семья ее страшно боялась, до сих пор даже имя лишний раз не произносят.
– Почему? – искренне удивилась я.
– Опасаются, что с того света отзовется.
Слуги так отчаянно старались погасить ведьмовское пламя, что пришлось им помочь. Едва слышно щелкнув пальцами, я потушила все свечи, кроме одной, по–прежнему ярко и весело тянувшей огонек,и народ едва не пробрал нервный паралич.
– Светлая Богиня… - пробормотала Эбби, осеняя себя божественным знаком.
– Теперь потухли.
– Спокойной ночи! – мой громкий голос заставил ошеломленную прислугу испуганно вздрогнуть и нестройно поклониться. Я уже собралась вернуться в кровать, как Эбигейл вцепилась в рукaв моей сорочки:
– Дороти. Можно я сегодня с тобой посплю?
– Чего? – уверена, что у меня самой глаза стали такие же большие и круглые, как у испуганной воспитанницы Флинта, вдруг решившей устроить «пижамный шабаш» с невестой Картера.
– Одной очень страшно… - У девушки задрожала нижняя губа.
– Вдруг ведьма вернется?
– Я храплю, – соврала я, не зная, как избежать совместной ночевки на одной перине.
– У меня соседка по комнате в пансионате тоже храпит, мне привычно.
– И пихаюсь во сне.
– Лягу на краешек,ты даже не поймешь, что мы спим вместе.
Некоторое время мы разглядывали друг друга.
– Но одеяло возьмешь свое, – не веря, что согласилась, буркнула я.
– Спасибо! – Эбби вдруг обхватила меня руками, заставив оцепенеть от изумления.
– Так и знала, что мы подружимся!
Такую дружбу я видела в том же гробу, куда похоронила дoлгие прогулки по местным болотам. Я проснулась от ошеломляющего удара о пол. Во сне Эбигейл продемонстрировала редкостное коварство: завернувшись в мое одеяло,точно большая гусеница,дрыхла поперек перины. Не сдержав пары крепких словечек, я передвинула новоявленную подружку на другой край кровати, улеглась и… уткнулась носом во влажное пятно от чужих слюней на своей подушке. Пришлось подушку перевернуть, взбить и со злостью швырнуть обратно в изголовье.