Чёрная вьюга

Иващенко Валерий В.

И всё же, прежде чем сделать весьма важный выбор, люди переглянулись.

– Пим, а как насчёт того, что меня всегда считали… как бы то сказать… – смущённо поинтересовалась девица.

Ответные слова дракона прозвучали хоть и мягко, однако на удивление убедительно. Ну вот представь себе, Олеся, что в мире слепых вдруг родился зрячий ребёнок? Как раз его и сочтут ненормальным – и постепенно доведут до такого состояния, что он и сам поверит, будто урод и сумасшедший… каким сиянием озарились разноцветные глаза девчонки – это надо было видеть.

Мерцающие со всех сторон звёзды аж обзавидовались, право.

– В общем, выбрось из головы ту придурь и налегай на свои способности, развивай их, – подытожил Пим и с намёком посмотрел на медленно дрейфовавшие перед людьми шары.

Бедный дракон! То ли забыл он, но скорее и вовсе не знал, с кем связался. Ибо хозяйственность и даже оборотистость хохляцкого народа уже давно восхищала одни нации и наводила тоску на другие – Олеська проворно цапнула в обе ладони сразу и синий, и красный шары, и с вызовом посмотрела на Пима.

Однако не успел тот подавиться возмущением, как Алекс решительно выдохнул струйку дыма, отбросил в межзвёздную пустоту бычок и с этакой солидной степенностью загрёб себе за пазуху все три. И бабкины в себе колдовские таланты зарывать не след, и десантником в армии был не из последних – а уж как к механику, к нему даже въедливый Михеич особых претензий не имел.

Дракон некоторое время ошарашенно молчал, осознавая и переваривая увиденное.

– Ну и нахалы ж вы, люди, – с уважением наконец отозвался он. – А пупки не надорвёте?

В ответном ворчании Леськи и куда менее внимательный без труда разобрал бы, что у кое-кого даже и пупка-то нет. Но Пим к таковым непонятливым, без сомнения, не относился. Лишь повернул голову на длинной драконьей шее, придирчиво рассмотрел своё гладкое брюшко, и в сомнении хмыкнул.

– Ладно, воля ваша, – подытожил он и перешёл к менее приятным сообщениям.

Весть о том, что в родную реальность обоим лучше бы никогда не возвращаться, Лёха воспринял на удивление спокойно. Нет, и в самом деле этот Пим прав – когда удастся выучиться, родина по-любому будет мешать воспринимать её беспристрастно. И соответственно, принимать трезвые и правильные в её отношении решения…

– Ладно, это справедливо и понятно, – после жарких дебатов и уговоров тоскливо отозвалась Леська, и нехотя кивнула.

Другая новость тоже оказалась отнюдь не сахар, знаете ли. Коль скоро данная и конкретная парочка прямо-таки жаждет познакомиться, так сказать, поближе… а ведь, это помешает, и сильно – если весь жар души направится не на напряжённую учёбу, а на известные отношения и неизменно проистекающие из них некие забавы. Формальных запретов нет, конечно, но…

– Тут я приказать не могу, однако, настоятельно рекомендую, – с сомнением закончил уже немного наученный предыдущим горьким опытом дракон. – Да и за прошлое в виде друг дружки вам цепляться никак нельзя.

Как ни подмывало Лёху вытащить из-за пазухи вдруг показавшиеся чужими и враждебными шары да зашвырнуть в эту источавшую прямо-таки вселенскую скорбь драконью

морду, однако парень нехотя признал, что опять-таки, этот Пим скорее всего прав.

– Хорошо. Мы потом наверстаем… если свидимся, – нехотя отозвался он.

Дракон вздохнул с видимым облегчением, заполучив мрачный и негодующий кивок от девицы.

– Что ж, мои юные друзья, тогда в путь?

Первой утопала по подозрительно усыпанной лепестками роз тропинке Олеська. Оглядываясь с тоской на парня и словно приглашая его за собой, она всё же пересилила себя и вскоре пропала из глаз. А провожавший её взглядом угрюмый Лёха только сейчас решительно поднялся на ноги и обнаружил под ними удобную, посыпанную гравием дорожку.

– Ладно, Пим, пока… и спасибо.

Давно исчезли в разные стороны люди. И даже тонкий аромат хорошего кофе успели до конца вынюхать налетевшие на дармовщинку любопытные звёзды, а дракон всё так же неподвижно мерцал своим телом в известных только ему раздумьях. Пошевелился он только тогда, когда где-то словно распахнулась дверца, и сюда приблизился давешний проводник с рожками.

– Ну ты силён, Пим – поступиться малым, чтоб выиграть большее? – прибывший зябко передёрнулся и протянул к драконьему боку замёрзшие известно где ладони.

– Ты как был шутом, Беня, так им и остался, – философски отозвался дракон и окатил беса мягким огнём. – Согрелся? А теперь быстренько вали в реакторную к своим демонам – пусть отмотают для этой реальности время назад… ну, скажем, на месяц. Я поверну развилку в другую сторону, где для этой планеты Почва катастрофа не произойдёт.

– И всё будет шито-крыто! – радостно подпрыгнул тот. – Не было никогда ни парня этого, ни девки… всё понял, Пим – сделаем в наилучшем виде.

Дракон проводил задумчивым взглядом вприпрыжку умчавшегося работать напарника и, казалось, целую вечность спустя еле заметно покачал головой.

– Да нет, Беня – ты не шут, а скорее всего просто дурак.

И то были последние слова, которые произнёс свернувшийся в огненное кольцо могучий дракон. В ослепительной вспышке он куснул себя за хвост – и через миг лишь нелепое пятно чёрной пустоты и могло бы засвидетельствовать, что тут ещё только что кто-то был. Но уже примчалась на это место пара бродячих звёзд. За них зацепилась пролетавшая мимо комета с надменно выпяченным хвостом. Слово за слово, спор и дым коромыслом такие пошли, что хоть святых выноси!

Какой дракон, какие аферы? Да никого тут отродясь не было, отвалите на фиг…

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ. А ВМЕСТО СЕРДЦА ПЛАМЕННЫЙ МОТОР

– Новенький?

В лицо и грудь с силой толкнуло чем-то холодным и плещущимся. Лёха с натугой заворочался, барахтаясь краем сознания на самой грани тёмного и зыбкого ничто, так и манившего обратно в свои бархатные объятия. Забил было руками, недрёманым инстинктом признав в окатившей его свежей стихии холодную воду – и кое-как разлепил мокрые глаза.