Чёрная вьюга
Шрифт:
Был он некогда ещё в отрочестве в славном граде Мариуполе, и как-то в порту имел счастье созерцать яхту прибывшего по своим делам британского лорда. Да и чёрт с ним, с тем аристократишкой с опухшим от осознания собственной важности рыбьим лицом! Как сказал вдумчиво наблюдавший рядом яхту капитан с траулера, плавные изгибы этих бортов пленяют взор знатока и ценителя. То же самое ощущение и здесь – при одном только взгляде на эти обводы так и хотелось погладить этакое чудо своими руками…
– Ты чё на мою бабу уставился, крендель! –
Да уж, посмотреть в той девахе таки было на что. Единственно, портили картину глаза. Нет, превыше всяких похвал – красивые, зелёные и в меру развратные – однако пустые, словно пришитые стеклянные пуговицы. Впрочем, длинноногая блондинка, иного от такой ожидать просто грех… Лёха с сожалением отвёл взгляд и даже отвернулся от соседнего столика, с нехорошим чувством обнаружив перед собой откровенно мятущуюся физиономию не успевшего уйти гнома.
– Влип ты крупно, сэр Алекс, – грустно прошептал гном, яростно терзая свою бороду. – Это ж Гугль – здоровый, падла, он тут в авторитете. А оружие не в ходу, за такое блюсты дезинтегрируют на месте.
Да что ж тут не понимать-то? Как раз, по мнению Лёхи, вполне здравый подход, чтоб не было повадно всяким неврастеникам и чикатилам корчить из себя джеков-потрошителей… судя по испуганно вспорхнувшему над головой парня взгляду гнома, тот Гуг или как там его, таки не усидел, подошёл поближе.
– А ты рожу-то не вороти, щусёнок! Думаешь, гонка случайно удалась, так можно на чужих баб глазеть да рыло от остальных косоротить? – нависший за спиной бородач заводил себя неспешно, тщательно.
Лёха пил неплохой смородиновый кисель – почти как у баб-Мани – и упрямо не поднимал взгляд от скатерти.
– Ну в рожу-то ему заехать не возбраняется? – поинтересовался он у красного и потного Брана.
– А толку? Даже кастеты и ножки столов запрещены, а так ты того кабана хрен завалишь, – нехотя отозвался гном.
Но в тот момент, когда коротышка испуганно зажмурился и вжал такую же рыжую, как и борода, голову в плечи – в этот миг парня на табурете и не оказалось. Да, не без колебаний высвободилась внутри сжатая и стиснутая на самые крепкие запоры пружина. На очень крепкие, с тех пор, как… Ну, было однажды дело. Тогда отбывавшие дежурство Лёха и Гусь – вернее, младший сержант Гусев – оба попали в переделку.
Хотя, по здравому рамышлению, переделка оказалась хоть и не из тех, о которых хочется вспоминать, но и не из числа поражений. Короче, почти по соседству с военной частью взбунтовались зеки и захватили свою тюрягу. И тогда вчерашних салаг из десантной учебки, уже обмывших свои ещё необмятые лычки и предвкушавших направление в части, бросили туда – ментовский ОМОН откровенно обгадился, заключённые оказались уж чересчур крепким орешком… Двое крепких парней,
И когда они ворвались в зал-распределитель возле разгромленного медпункта, где зеки вдумчиво и с наслаждением опускали своих вчерашних тюремщиков, вот этот момент Лёхе откровенно вспоминать не хотелось.
Как увяло гордо вздыбленное достоинство какого-то чернявого тожествующего типчика, и как побледнело его лицо. Неизвестно, что прочли бывалые зэки в шальных глазах ворвавшихся из бокового прохода десантников, но один за другим они опускались на бетонный пол и покорно складывали на затылках ещё окровавленные ладони…
Широкий, как поворот трамвая, замах здоровяка увильнувший из-под удара Лёха поймал на элементарный катет-катет. Но похоже, болевой порог у того бугая оказался куда там слоновьему – Гуг или кто он там, лишь чуть переменился в лице после хруста вывернутого плеча и, не мешкая, другой рукой ухватил со стола вилку.
Что ж, такой разговор понятен… используя свою напрягшуюся стойку как рычаг-подпорку, парень перекинул тушу напавшего через себя в полузабытом, но безошибочно вспомненном телом приёме – и с облегчением швырнул тяжесть вниз.
М-да, не всё оно бывает, как в голливудских боевиках. Попавшийся по пути табурет как раз выдержал и не разлетелся – зато обрушившаяся на него спина здоровяка с отчётливым хрустом переломилась в вовсе не предназначенную для поклонов сторону… Лёха стоял и смотрел, как закатились белки глаз мелко дрожащего тела, и чувствовал в себе лишь какую-то холодную отрешённость.
– Что тут происходит? – стоило признать, блюсты в чёрных до блеска облегающих костюмах и с какими-то явно не пацифистского назначения штуковинами в лапках прибыли весьма оперативно.
Смущённо Лёха пробормотал, что сидели они с почтенным гномом да строили планы на будущее, а тут всякие типы со спины напрыгивают, да ещё и за вострые предметы хватаются… очевидно, как раз именно старший из стражей порядка вдумчиво поковырял ногой так и оставшуюся в кулаке здоровяка вилку и поинтересовался:
– Ты его провоцировал?
– Даже слова не сказал, – искренне признался Лёха и едва удержался, чтоб не перекреститься для пущего эффекту. Вряд ли тут правильно поймут, а уж тем более оценят.
Ответ этот, после робких кивков и поддакиваний чуть осмелевших свидетелей, блюстов, как ни странно, устроил.
– Что ж, Гугль, я тебя предупреждал – однажды нарвёшься. Заберите его в маг-реанимацию, – распорядился он своим и повернулся к напряжённо замершему Лёхе.
Лицо стража порядка скрывало что-то вроде дымчатого шлема. Что там за ним виднелось, а уж тем более думалось, сказать было затруднительно. Но через пару секунд блюст кивнул – то ли своим мыслям, то ли полученным инструкциям.