Чёрная вьюга

Иващенко Валерий В.

Длинные ресницы дрогнули словно в смущении, порхнули раз-другой сумрачными пушистыми мотыльками, и на небе послушно объявилась луна. Правда, по науке она называлось сателлитом и имела строго рассчитанные параметры – как свои, так и орбиты – однако все эти пошлости мгновенно улетели прочь при виде мягко засеребрившихся окрестностей.

– Маловата она будет, прелестная донна, – еле слышный голос озвучил сомнения, снедавшие и саму хозяйку ресниц.

В самом деле, стоило той лишь легонько дохнуть на полночное светило и протереть его ладошкой, как бело-сероватый с еле заметной желтизной круг послушно увеличился. И теперь из небольшого

фонарика представлялся огромным чудом, разом выраставшим вообще в полнеба, стоило только к нему присмотреться. Колдовское, мистическое ощущение так и пробирало – ну что ж, пусть будет подарок поэтам и влюблённым.

– Отчего так долго? – бровка всего лишь легонько нахмурилась в сторону, как тут же оттуда мягко долетел ответ:

– Там тоже не будет ничего подобного урану и того, что за ним.

Идея сотворить мир без всякой дряни, так искушавшей его жителей своей мощью, оказалась на поверку куда более муторным делом, чем представлялось вначале. И всё же, лишь истинно великие ставят перед собой действительно великие цели – и успешно их решают? Кого б ни было решено поселить здесь, но уберечь малых сих от искушения таки стоило. Гномы ли, демоны или эльфы станут добывать руды и плавить их, но радиоактивность в этом мире просто-таки запрещена законами природы.

В остальном же, весь мир оказался к этому моменту рассчитан и сбалансирован – на миллионы лет вперёд. Как шепнул однажды забывшийся в нежности повелитель тьмы, вся бесконечность вселенной лишь отразилась в твоих глазах – и стала единственно реальной. И эти слова отчего-то крепко, очень крепко помнились…

– Значит, малыш Беня решился опять на некую каверзу? – как бы между прочим спросила в лунный свет обладательница двух изящных пальчиков, шаливших над рельефом, чтоб не было всё так уж слишком легко будущим первопроходцам и прочим пионерам. – Дракон говорит, что мог бы пресечь его самоуправство и сам – но вот так и не смог понять, что именно проходимец задумал. Потому решил пока подыграть.

Спутник её облаком бездонного мрака пал с небес, где повесил на свою орбиту ещё одну луну – меньшую и подальше – чтобы добавить загадок астрологам и звездочеям. Хотя, на самом деле, чтобы немного уравновесить тяготением луну большую, ведь сумеющие объяснить то Кеплеры и Ньютоны появятся здесь ещё ох как нескоро.

– Я тоже поговорил, с повелительницей всего, что растёт и цветёт, и она весьма заинтересовалась… – повелитель тьмы осторожно взял бессмертную за тонкое запястье и хохмы ради, её ладонью отпечатал прямо посреди самого большого материка соответствующей формы море. Вот будет споров среди учёной братии! Правда, под его лукавым взглядом отпечаток чуть было не сложился сам собою в кукиш, но всё же, как-то обошлось. – И даже состряпала на скорую руку свою аватарку, мы с петлей во времени послали её наперехват парню.

В ответном взгляде искоса отчётливо промелькнула смешинка, и оттого горный хребет вдруг вильнул зигзагом, обнаружив в своей средней, самой непроходимой части скрытый перевал.

– Зная вас обоих, я уже заранее ревную к той стервочке, – чуть насмешливо отозвалось облако света. И слетевшие с отряхиваемых рук искорки обратились россыпью островов морского архипелага.

Князь тьмы закатил было в возмущении глаза вверх. Но обнаружив там полный бардак по части созведий, поперхнулся своим возмущением и понёсся туда лично наводить порядок. Ещё было видно, как он бесцеремонно отвесил

несколько пинков слишком вольготно разлёгшейся медведице, в бараний рог скрутил козерога, а потом соорудил что-то вроде качелей – правда, назвал это весами. Затем приставил присматривать сбоку трёхглазого охотника.

– Значит, жил-был себе один из наших миров, и вдруг на него свалились сразу две напасти? За одно только это с мерзавца Бени стоит содрать шкуру…

– Ну да, а потом он зачем-то вытащил оттуда эту сладкую парочку. Дракон сразу отмотал время обратно, всё выгладил – но эти двое-то остались? Вроде и есть, но вроде и взялись из ниоткуда. Я проследила, в прежнем мире их двойники живут нормально, и даже никогда не встретятся, – обладательница этого отозвавшегося голоса зачем-то устроила рядом с горами путыню, а в ней пальчиком понатыкала кривоватую цепочку оазисов. – Вот тебе и нехватка в минус два…

Ничуть не смущаясь, вернувшаяся с небес чернота хладнокровно распустила завязку на штанах – и через весь континент протекла полноводная река.

– Пошляк, – резюмировал наблюдавший за этим свет. Однако, судя по повившимся затем нескольким притокам, идея священной реки оказалась оценена по достоинству.

И всё же, заспорившие было над высотой горного пика обе всеобъемлющие сущности невольно придержали слова. Вселенная еле слышно, нежно и сладко зазвенела глубоким и хрустальным тоном. Почти то, почти готово!

– Как мне нравится этот момент, каждый раз волнуюсь, – признался повелитель мрака, и свет луны мягко погладил его чуть смущённую улыбку.

– О да, мой друг, меня уже пробирает дрожь, – искорки света медленно завихрились и властно сплелись с тьмой в причудливом сладостном танце.

Что-то ещё подстраивалось по мелочам, потрясшим бы других своими масштабами, кое-что подрегулировывалось – а вновь сотворённый мир постепенно словно набирал обороты. Звенел всё громче и естественнее, словно вбирая в себя сладкую ярость этих сошедшихся в отнюдь не кровавом поединке противоположностей. Словно механизм, тщательно спроектированный и любоно изготовленный, он застыл на какой-то миг в неустойчивом равновесии. Всё готово, осталось лишь вдохнуть жизнь – и запустить его на полные обороты.

И в то неуловимое мгновение, когда свет и тьма перестали существовать раздельно, взорвавшись буйством красок, тишину вдруг прорезало журчание первого ручья. Ему самозбвенно вторила пташка с расветшей ветви и тут же замолкла, словно устыдившись своего нахальства. Открыл глаза под стрательно для него приготовленным уютным пнём лесной дух – не просто заметив окружающий мир, но осознав в нём себя.

С радостным смехом пробежалась по поверхности воды озёрная нимфа, и из её ладони стайкой слетели цветочные феечки. Малышки принялись разбирать себе поляны с земляникой и грибами, кропотливо их обустраивать.

В освещённом луной затоне лениво плеснула рыба. Звук не потревожил бы и задремавшего на листе кувшинки лягушонка, но отражение луны в чёрной воде дрогнуло и разбежалось ломаными светящимися дугами.

– Каждый раз это доставляет мне такую радость, что я даже не могу передать… – обладательница этого слегка запыхавшегося голоса смотрела в мир тем взором, который безошибочно обличает глядящую на дитя мать.

Впрочем, тьма тоже отнюдь не безучастно отнеслась к этому, в том числе и её, творению. Она откровенно улыбнулась, а потом с лукавою усмешкой обратилась вновь к свету.