Чёрная зима
Шрифт:
А потом села свободней, опираясь на спинку стула, и загляделась на юношу. Почему-то именно сейчас её передёрнуло от вида его лица, слишком страшного, похожего на маски из празднеств прошлого. В сердце вкралась жуткая мысль: а если эта маска не пропадёт? Если на лице Коранна останутся следы от когтей вампиров? И, пытаясь отринуть его внешний образ, девушка уставилась в окно, вспоминая лицо прежнего Коранна и невольно улыбаясь…
За спиной будто сквозняком пахнуло.
Странно. Ирати помнила, что дверь в комнату открывается с небольшим скрипом. Но скрипа не было, а значит – не может быть и сквозняка. Но обернулась.
Правитель Итерри
С губ Ирати рвался вопрос: «Зачем ты пришёл, отец?»
Но она послушно выжидала, не скажет ли сам правитель Итерри о цели своего прихода... Вскочив со стула, она замерла в нескольких шагах от отца, так что с удивлением и насторожённостью разглядела, как его губы, вроде как неподвижные, кривятся в новой усмешке… Да что такое происходит?..
В тишине прошуршал шёпот:
– Ты видела его ранее. Он хорош собой?
– Очень…
Ещё одна волна по жёстким губам правителя Итерри, и Ирати вспыхнула от неясного желания противоречить отцу, даже не зная, в чём именно.
– Я рад, что вы знакомы.
Это правитель Итерри произнёс уже более серьёзно. После чего кивнул и вышел из комнаты. Выждав буквально мгновение, Ирати бросилась к двери и осторожно приоткрыла так, чтобы щель была очень узкой. Отец постоял немного рядом со взволнованным Орисом, глядя на старика в кресле. Тот сидел неподвижно, а потом шевельнулся, и один из оборотней встал, чтобы старик сумел подняться с кресла, держась за его холку. В сопровождении обоих оборотней старик подошёл к правителю Итерри и что-то спросил.
Девушка, открыв рот от старания быть бесшумной, схватилась за артефакт, свисающий на набедренной цепочке, и быстро выдохнула слова заклинания, усиливающего подслушивание.
– Почему ты послал свою дочь к моему внуку?
Ух ты… Старик знает, кто она, и его тоже тревожит это странное повеление правителя Итерри?
– Ирати – одна из лучших учениц нашего целителя Ориса, - бесстрастно ответил отец. – Кого же я могу послать к твоему внуку, как не её?
Они на «ты», и старик не чувствует пиетета к правителю Итерри? То есть… Ирати облизала пересохшие губы. Они знают друг друга! Открытие её изумило. Поэтому отец устроил их в гостевых апартаментах, как самых высоких гостей?
– Я не хочу… - зашипел старик. – Не хочу, чтобы они узнали друг о друге!
– Ты опоздал со своим желанием, - надменно сказал правитель Итерри. – Они знают друг друга довольно давно.
Старик ссутулился, а Ирати немного обиделась на него. Почему он не хочет, чтобы Коранн и она узнали друг о друге? Нет, тут скрывается какая-то тайна.
Ирати мягко закрыла дверь, понимая, что больше ничего не узнает, потому что правитель Итерри, взяв старика под руку и проводив его снова к креслу, сел рядом и ловко свернул в разговоре на трудный путь старика и остатков его семьи от их крепости до крепости Утренней Зари. Дед Коранна легко повёлся на эту уловку отца Ирати. Наверное, он услышал толику сочувствия в голосе правителя Итерри, а потому начал рассказывать с подробностями о том, как вампиры напали на крепость, защита которой зиждилась в основном на магических артефактах. И вампиры, сами владеющие магией, одним только количеством проломили эту защиту.
Ирати вернулась на место при Коранне.
У кого спросить об этом старике? Астигар вряд ли поможет: он
Успокоившись, что Гароа поможет, она снова устремила свой взгляд на Коранна.
Если сначала она чувствовала неловкость, что правитель Итерри смотрит на юношу-эльфа как-то пренебрежительно, словно тот, сам того не зная, легко попал в какую-то ловушку, то теперь Ирати решилась: она сделает всё, что в её силах, лишь бы Коранн не был так беспомощен. И пусть это значило, что ей придётся стать идеальной ученицей Ориса, она добьётся того, чтобы не бояться за Коранна
Глава 9
Распределение боевых «десяток» оказалось долгим процессом. Астигар едва успевал назвать одну улицу (человеческий город, в качестве стратегического объекта, отлично знали все эльфы) и отправить к ней воинов, как к нему подбегала следующая, освобождённая от укрепления защиты крепости и отосланная для защиты человеческого города… Сам не замечая того, Астигар дошёл до одного из подземных залов и остановился в нём, чтобы оказаться в самом центре всех военных событий. Он постоянно говорил с теми, кто первым делом следовал к нему, и тут же отправлял всех по нужным местам. Колдо тенью следовал за ним – и порой эльф видел успокоенное лицо человека, очень хорошо понимая его: Колдо знает, что мать в безопасности.
Гароа уже ушёл с одной из боевых «десяток». Его деятельной натуре было трудно просто следовать за воинами и не принять участие в боевых вылазках. Астигар и беспокоился за младшего брата, но одновременно и хорошо понимал его…
Одновременно в мыслях Астигара складывалась примерное представление, каким должна быть битва с вампирами. И теперь Астигар сильно жалел, что не потребовал от дракона и некроманта, чтобы они остались. Картинка создавалась такая: надо выпустить идти по улицам дракона и некроманта, убивающих вампиров огнём и смертельными эманациями, а за ними послать боевые «десятки» – добивать летучих оборотней, которые остались в стороне от оружия Вальгарда и Катэйра. Но, полюбовавшись на эту мысленную картинку, вдосталь насытив её некоторыми подробностями, Астигар с сожалением отказался от этого военного приёма.
Вампиры не будут удирать от Катэйра, как не удирали и от дракона. И эти крылатые оборотни настолько дики (или тупы? – слабо надеялся Астигар), что не собирались бежать от сильного врага только в одну сторону. А ведь в картинке Астигара они именно что бежали от некроманта и дракона по уличной дороге. Что значило – за спинами Вальгарда и Катэйра шла эльфийская армия. Но вампиры уже показали, что собираются и дальше летать хаотично, а значит – их не заставишь действовать по привычным для эльфов и людей принципам.
Вскоре все улицы человеческого города оказались под частичным контролем эльфов и тех из людей, кто примкнул к боевым «десяткам», усилив их. Бойцы из крепости перестали прибывать в огромном количестве. Теперь воины действовали, только спасая: выскакивали на улицы, создавали плотный «потолок» из летящих стрел – и спасали горожан, кто ещё оставался в живых.
Время от времени и Астигар выходил на поверхность. Несмотря на то что город был человеческим, и его сердце сжималось от тех разрушений, которые представали его взору. В основном, конечно, из-за того что он сразу понимал, во что могла превратиться эльфийская крепость, не будь защищённой…