Чернильно-Черное Сердце
Шрифт:
— Кого?
— Несовершеннолетнюю девушку, которую ты трахал последние четыре года, — сказал Страйк.
— Я… что? — сказал Тим. — Это то, что тебе сказала Зои?
— Я думал, ты не знаешь, кто она?
— Я плохо тебя расслышал, — сказал Тим. Страйк мог видеть слабые отблески пота на безволосой верхней губе Эшкрофта. — Я знаю Зои, да. Она довольно проблемная молодая…
— Но именно такими они тебе и нравятся, верно? Легче манипулировать ими, если у них ни хрена нет самоуважения и нет семьи, чтобы затащить тебя в суд.
— Я действительно не…
—
Он открыл дверь машины. Тим отступил, выглядя очень испуганным, но когда Страйк поднялся на одну ногу, используя для равновесия крышу машины, а затем вытащил свои костыли, Эшкрофт, казалось, вновь обрел мужество.
— Боюсь, мы не с того конца начали…
— Ты же не шутишь по поводу моей ампутации? — сказал Страйк, наступая на Эшкрофта, который сделал шаг назад. — Возможно, мне придется завести свой собственный блог. “Мое мнение о том, почему перо правосудия — педофил, и почему это должно тебя, блядь, беспокоить”.
Тим сделал еще один шаг назад.
— Я не знаю, что Зои говорит людям, — заикаясь, произнес он, — но она не в порядке в…
— Психике, да? Она психованная?
— Девушки иногда влюбляются в мужчин старше себя — читают в обычных вещах больше, чем…
— О, она должна была понять, что твой член находится в ней платонически, не так ли? — сказал Страйк, придвигаясь ближе к Тиму, который продолжал отступать. — Ты знаешь, что сейчас произойдет?
— Что? — сказал Тим.
— Я попытаюсь убедить ее пойти в полицию. Если она не захочет сотрудничать, я пройдусь по всем другим маленьким девочкам, за которыми ты следил в Твиттере. Мой партнер собрал довольно аккуратное досье на тебя и твое поведение в сети. Там есть как минимум один разгневанный отец, который, я уверен, будет рад меня услышать.
Тим теперь выглядел так, словно мог упасть на колени или разрыдаться.
— Если ты еще хоть раз приблизишься к Зои Хей, — сказал Страйк, — я лично проведу ампутацию, и это будет не твоя чертова нога. Понял?
— Да, — прошептал Тим.
— А теперь, убирайся нах…
Черная дверь позади Тима открылась, показав Робин и Зои.
— Тим! — крикнула Зои.
Эшкрофт проигнорировал ее и начал быстро уходить. Пока Зои смотрела ему вслед, он перешел на бег и скрылся за углом. Глаза Страйка и Робин встретились, и последний сразу понял если не детали, то суть того, что, должно быть, только что произошло.
— Мы подбросим Зои до метро, — сказала Робин. — Она займет мой номер в отеле Z на ночь.
— Нет, — сказала Зои, на щеках которой, как теперь увидел Страйк, были следы слез. — Я хочу увидеть Тима…
— Но он не хочет видеть тебя, — сказал Страйк.
— Почему? — причитала Зои, по ее лицу текли свежие слезы.
— Мы можем поговорить об этом в машине, — сказал Страйк, открывая заднюю дверь. — Садись.
Глава 103
Многое завершено, известное или неизвестное:
Жизни завершены; время сократилось;
Осталось ли непаханое поле незасеянным?
Будут
Кристина Россетти
Аминь
— Ты мог бы быть более отзывчивым, — с упреком сказала Робин полчаса спустя.
Они со Страйком припарковались на боковой дороге возле станции Tufnell Park, только что проводив Зои на метро. В руках у Зои была ключ-карта от номера Робин и сто фунтов наличными, которые ей дал Страйк.
— Я сочувствую, — сказал Страйк. — Почему ты думаешь, что я только что угрожал оторвать член Эшкрофту?
Им потребовалось тридцать минут, чтобы успокоить Зои, расстроенную поспешным отъездом Эшкрофта, а затем объяснить, как работают отели, ведь она никогда раньше в них не останавливалась. Однако она так боялась, что Аноми придет и найдет ее, что в конце концов дала себя убедить, что никто не выгонит ее из отеля “Z” за то, что она не похожа на Робин, и даже приняла ободряющие объятия Робин на верхней ступеньке вокзала.
— Она позвонит Эшкрофту, как только у нее снова будет прием, — сказала Робин.
— Если он знает, что для него хорошо, он не ответит, — сказал Страйк. — Больше никогда.
— Ты понимаешь, если он Аноми…
— Это не он, — сказал Страйк. — Я только что исключил его. Ну, на девяносто процентов.
— Как? — сказала Робин, ошеломленная.
— Я объясню, когда ты расскажешь мне, что произошло наверху.
— Это все здесь.
Робин достала из сумки мобильный телефон, нашла запись и нажала кнопку “воспроизведение”.
Страйк с каменным лицом слушал, как Зои говорит, что Аноми собирается сделать “Ледвелл и Блэй” с двумя детективами. Когда они достигли тишины, нарушаемой только постукиванием клавиш ноутбука, Робин сказала,
— Значит, это я вступаю в игру. Были открыты два канала, и Папервайт — она была совершенно другой. Она сказала, что Морхауз был мерзким гадом, и она рада, что избавилась от него. А потом, спустя некоторое время, я заметила это: Аноми и Папервайт не печатают одновременно, и когда я указал на это по двум каналам, меня тут же забанили. Я уверена, что они…
— один и тот же человек, — сказал Страйк. Он наклонился вперед и нажал на паузу. — Дерьмо. Конечно, блядь: Папервайт была создана, чтобы следить за Морхаузом. Выяснить, о чем он думает, не собирается ли он уйти…
— И попытаться удержать его там, — сказала Робин, — потому что Викас вырос с тех пор, как помог создать игру, не так ли? Он становился все более и более успешным в реальном мире, и Аноми должен был знать, что его почти невозможно заменить. Я только что видела, как Аноми очень ругался на нового модератора, BorkledDrek, который явно не справляется с работой.
— Папервайт появилась в Игре Дрека примерно в то время, когда Викас и Рейчел поссорились. Я не думаю, что это было совпадением. Рэйчел говорит, что Аноми был собственником по отношению к Викасу, что ему не нравилось, когда он и Рэйчел сближались. Папервайт была идеальным способом отвлечь Викаса от Рейчел навсегда.