Чернильное сердце
Шрифт:
– Эй, ты, поосторожней! – набросился на него Сажерук.
– Надеюсь, ты остался здесь не по иной причине? – спросил Мо, когда Сажерук снова повернулся к нему.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Сажерук. – Ах, да, я понял. Ты думаешь, я могу вернуться туда из-за книги? Ты меня переоцениваешь. Я трус.
– Не говори глупостей. – В голосе Мо прозвучало раздражение. – Элинор сегодня едет домой.
– Я рад за неё. – Сажерук бесстрастно смотрел на Мо. – А ты? Ты с ней не едешь?
Мо посмотрел на окрестные дома и
– Я хочу кое-кого навестить.
– В этих краях? Кого же? – Сажерук просунул руки в короткие рукава пёстрой рубашки, разрисованной большими цветами, которая плохо шла к его обезображенному шрамами лицу.
– Есть человек, который, очевидно, владеет ещё одним экземпляром. Ты же знаешь…
На лице Сажерука не дрогнул ни один мускул, но пальцы выдали его волнение. Вдруг они перестали застёгивать рубашку – у них это просто не получалось.
– Этого не может быть! – сказал он хрипло. – Каприкорн не мог упустить из виду ни одного экземпляра.
Мо пожал плечами:
– Кто знает? И тем не менее я хочу попробовать. Человек, о котором я говорю, не библиотекарь и не букинист. Возможно, Каприкорн даже не догадывается о его существовании.
Сажерук огляделся по сторонам. В одном из окрестных домов кто-то закрывал ставни, а на другой стороне площади стайка детей резвилась между ресторанными столиками, пока официант не спугнул их. Пахло горячей едой и огненными забавами Сажерука, и между домами нельзя было повстречать ни одного человека в чёрном, если не считать официанта, со скучающей миной расставлявшего стулья по местам.
– И кто же этот таинственный незнакомец? – Сажерук понизил голос почти до шёпота.
– Человек, который написал «Чернильное сердце». Он живёт неподалёку отсюда.
К ним не спеша подошёл Фарид, он по-прежнему держал в руках серебряную чашу с деньгами.
– Гвин всё никак не вернётся, – сказал он Сажеруку. – А у нас ничего не осталось, чтобы его приманить. Давай я куплю ему несколько яиц.
– Не надо. Он сам позаботится о пропитании. – Сажерук потрогал шрамы на своём лице. – Положи вырученные деньги в кожаный кошелёк. Ты помнишь – он в моём рюкзаке! – сказал он Фариду.
В его голосе слышалось нетерпение. Мегги посмотрела бы на Мо с укоризной, если бы он вот так говорил с ней, но Фарид счёл это в порядке вещей. Он незамедлительно помчался к рюкзаку.
– Я уж в самом деле решил: пути назад нет и не будет…
Сажерук умолк и посмотрел на небо. Ночное небо пересекал самолёт, посверкивая разноцветными огнями. Фарид тоже смотрел вверх. Он спрятал деньги и стоял около рюкзака в ожидании. Что-то пушистое прошмыгнуло через площадь, впилось когтями в его брючины и вскарабкалось ему на плечо. Улыбнувшись, Фарид сунул руку в карман и протянул Гвину кусок хлеба.
– А что, если в самом деле сохранилась ещё одна книга? – Сажерук ладонью начесал на лоб свои длинные волосы. – Ты дашь мне ещё один шанс? Ты ещё раз попробуешь своим чтением
Но на лице Мо он прочёл отказ.
– Ты не сможешь вернуться в эту книгу! – сказал Мо. – Я знаю, ты и слышать об этом не желаешь, но это так. Может быть, когда-нибудь я смогу тебе помочь. Есть у меня одна идея, довольно бредовая, но…
Мо не договорил, покачал головой и пнул носком ботинка пустой спичечный коробок, валявшийся на мостовой.
Мегги изумлённо посмотрела на него. О какой такой идее он говорил? Она у него в самом деле была или он просто хотел утешить Сажерука? Если второе, то он не достиг своей цели.
Сажерук смотрел на него с прежней неприязнью.
– Я поеду с тобой, – сказал он. Когда он коснулся шрамов на своём лице, его пальцы оставили на нём немного копоти. – Я поеду с тобой, если ты собираешься навестить этого человека, а там посмотрим…
Позади них послышался смех. Сажерук оглянулся. Гвин пытался взобраться на голову Фарида, а мальчик хохотал, как будто нет более приятных ощущений, чем острые когти куницы на коже.
– У него вообще нет никакой тоски по родине, – пробормотал Сажерук. – Я его спрашивал. Ни капельки! Ему здесь, – он показал рукой вокруг себя, – вот это всё нравится. Даже шум и вонь автомобилей. Он рад, что попал в этот мир. Ему ты, похоже, оказал благодеяние.
Он удостоил отца Мегги таким взглядом, что девочка непроизвольно ухватилась за руку Мо.
Гвин спрыгнул с плеча Фарида и с любопытством принюхивался к мостовой. Один из детей, которые только что бесились между ресторанными столиками, нагнулся и изумлённо разглядывал маленькие рожки. Но прежде чем он протянул руку к зверьку, подбежал Фарид и снова посадил куницу себе на плечо.
– И где же живёт этот… – Сажерук осёкся на полуслове.
– Примерно в часе езды отсюда.
Сажерук молчал. На небе вновь зажглись огни самолёта.
– Иногда рано поутру выйдешь умыться к колодцу, – пробормотал он, – а над водой жужжат крошечные феи, чуть больше ваших стрекоз, синие, как лепестки фиалок. Они любили залететь кому-нибудь в волосы, а иногда могли и в лицо плюнуть. Они были не слишком дружелюбны, но по ночам феи мерцали, как светлячки. Бывало, поймаю одну и посажу в банку. И если перед сном её отпустить, потом тебе снятся чудесные сны.
– Каприкорн сказал, там были кобольды и великаны, – тихо сказала Мегги.
Сажерук задумчиво посмотрел на неё.
– Да, были, – сказал он. – Кобольды, моховые старушки, стеклянные человечки… Каприкорн не очень-то любил их, всех без исключения. Он с огромным наслаждением всех бы их поубивал. Он на них охотился. Он охотился за всем, что могло двигаться.
– Наверное, тот мир был полон опасностей. – Мегги попыталась представить себе великанов, кобольдов и фей (Мо как-то раз подарил ей книгу о феях).