Чёрное и Белое
Шрифт:
Мальчик, видимо, почувствовал на себе взгляд со стороны и покосился на сидевшего у стойки молодого блондина. И едва встретившись с пристальным взглядом голубых глаз, юноша тут же смутился, прикрыв глазки пушистыми чёрными ресничками. Боже, какая прелесть. У Олега аж сердце защемило, и внизу живота зашевелился разбуженный мотылёк желания. Парень заказал себе вторую порцию апельсиново-водочного коктейля. Отвести взгляд от столь милого создания было трудно, да и не хотелось. К тому же мальчик, отвлёкшись от рассказа членов компании, всё больше проявлял интерес к стороннему наблюдателю. В глазах
Неужели гейчик? В виске гулко застучала мысль: "Хочу!", дыхание тяжелело, и мотылёк в животе жестоко щекотал возбуждение. Голубые глаза проголодавшегося хищника не скрывали желания полакомиться, полные губы отправили добыче оскал похоти. Вспыхнувшее в ответ смущение девственности окончательно заткнуло шепоток благоразумия. А прислушаться к нему не мешало. Ведь мальчик был не один, и его друзья на любителей игр в голубых тонах не походили. Засмотревшись на милое существо и крепко увязнув в своих фантазиях, Олег совсем потерял осторожность. Он не заметил, как уже вся компания обратила внимание на его нездоровый интерес, как её реплики затронули его странное поведение. Очнулся Олег лишь тогда, когда мальчик вместе с одним из парней поднялся, вышел из-за столика и направился к выходу.
Уходит. Уходит! Как же жалко упускать столь лакомый кусочек. Ох, и почему же мальчишка не один! Захмелев то ли от водки, то ли от вожделения, повинуясь исключительно животному инстинкту хищника, Олег кинул на стойку купюру и направился вслед за добычей. Он не знал, что и как дальше сложится, не знал, сможет ли вообще приблизиться к пацану, ведь тот не один. И хотя мальчик и оборачивался пару раз, попыток остановиться либо сделать какие-нибудь знаки не пытался. Но может, повезёт и удастся узнать, где этот пацанчик живёт?
Следуя за парой, Олег завернул во двор, прошёл вдоль дома, вышел на маленькую детскую площадку с качелями. И тут на его плечо легла чья-то рука и, крепко сжав, остановила.
– Что, любишь маленьких мальчиков?
– раздался недобрый баритон.
Олег обернулся. Перед ним стояли остальные парни той самой компании из кафе, и каждый был настроен на очень серьёзный разговор. Внутренний голос прокричал: "Беги!", и, послушавшись, Олег дёрнулся, однако, крепкая рука его не пустила, удержав за плечо.
– Куда же убегаешь? Может, я хочу доставить тебе удовольствие? Голубок.
Предложение было поддержано общим гоготом окруживших пленника парней. Олег уже понял, что драки не избежать, и что он в одиночестве не сможет противостоять такой толпе. Оставалась только слабая надежда на чью-нибудь помощь. Либо на удачный побег. Впрочем, любые попытки сбежать из такого плотного кольца жаждущих крови, наверняка не принесут результатов. Да уж, поражения не избежать, однако, показывать трусость Олег не привык.
– Ну давай, попробуй, - надменно вздёрнул он подбородок.
– Подставляй свой антифэйс. Или предпочитаешь в ротик?
Стихший гогот немедленно сменился злым рычанием, и под возглас: "Ах ты... Пидорас! Сука!" колено с размаха вписалось в пах. Потеряв от боли дыхание, Олег невольно скрючился. Но упасть ему не дали, и даже воздух вдохнуть не позволили. Сразу два кулака
Последнее, что Олег запомнил, как глубоко вдохнул в себя влагу с мокрого асфальта.
Сначала Олег почувствовал тупую боль во всём теле и только потом ощутил, что лежит не на жёстком асфальте, а на более-менее мягком матрасе, что под головой низкая подушка, а тело покрыто одеялом. Данное обстоятельство подивило. Так же, как и то, что на этом самом теле не ощущалось присутствия верхней одежды. "Где я?" - вспыхнула первая мысль, встревожив в голове дремавшую боль. Парень попробовал приоткрыть глаза. Веки были тяжёлыми, словно на них лежал груз, и всё же одно из них удалось немного приподнять.
Как светло, светло и бело. Белый потолок, белые стены. Откуда-то доносился далёкий шум улицы, а неподалёку раздавалось чьё-то тихое ритмичное мычание. "Я не дома", - подсказало просыпающееся сознание. Олег осторожно повернул голову, перекатив боль в голове от затылка к виску. Голые белые стены, потёртый бежевый линолеум на полу, две узкие кровати по соседству. Одна кровать была застелена, на другой, более дальней, сидел пожилой мужчина в коричневом халате, читал газету и мычал себе под нос непонятную мелодию. "Больница, - догадался Олег.
– Почему?" На этот вопрос память быстро напомнила сумрачный двор, уходящего в дождливую пыль хорошенького мальчика, чёрную группу озлобленных парней. Стонущее тело подсказало, как именно проходило "общение" с этой группой. Вот только о его окончании никакой информации не проявлялось. А впрочем, если Олег находится в данном заведении, то итог того разговора вполне ясен. "Какой же я дурак", - простонал парень не то от отчаяния, не то от нового укуса боли в голове.
Мычание смолкло, мужчина отложил газету, взглянул на своего соседа по палате.
– Очнулся, - хрипло крякнул он.
– Эй, парень! Слышишь меня?
Губы Олега дрогнули в утвердительном ответе.
Мужчина поднялся, обошёл пустующую кровать и приблизился к парню. Олег насторожено следил за ним одним глазом, поскольку второй так и не смог открыть. А мужчина остановился возле него, вгляделся, почему-то с сочувствием покачал головой.
– Очнулся. Бедолага. Как же тебя разукрасили! Я сейчас позову кого-нибудь из персонала.
Смысл слов с трудом пробивался сквозь боль, протискиваясь в вялое сознание. "Разукрасили". Очевидно, поэтому не открывается второй глаз? "Из персонала". Возможно, Олег слишком долго не приходил в сознание, иначе не просили бы соседа срочно оповестить об столь важном событии.
Олег закрыл глаз и прислушался к своему организму, пытаясь понять, где и какая степень повреждения, сломано ли что-нибудь, отбито ли, или повезло отделаться лишь синяками. Организм ныл, но, вроде, болевых эпицентров не обнаруживал. Вот только в голове. Можно надеяться, что повезло.