Черное крыло
Шрифт:
Как я позже поняла, большая часть замка не использовалась и находилась в весьма печальном и запущенном состоянии. Пани Машкевич время от времени отправляла девушек, дабы не слонялись без дела, вымыть ту или иную комнату или зал. Чаще всего шли я и Радка. Вооружившись швабрами, ведрами и тряпками, мы до заката мыли, чистили и убирали, продвигаясь в глубь восточного крыла.
Радка эту работу не любила. Ей привычнее и милее была кухня, мне же нравилось осваивать замок, а убираясь я имела возможность заглядывать туда, куда меня так просто не пустили бы, а так, всегда находилось объяснение любопытству.
– Лучше бы я лук чистила, или рыбу, чем драить эти грязные полы! – возмущалась Радка, я же попросту молчала.
В тот день я как и прежде встала на заре и умывшись, переплела косу, после чего отправилась на кухню, чтобы помочь Радке выгрести золу из главного очага. Для этого нам пришлось встать раньше кухарок, чтобы к их приходу очаг был чист.
Радку встретила в коридоре. Девушка шла сонная, кивнув мне вместо приветствия, зевнула, всем своим видом показывая, что не прочь бы еще вздремнуть, но спорить с указаниями пани Машкевич никто не смел. С виду полненькая панна могла так отсчитать служанку, что после век на глаза ей не хотелось показываться. Сама лично наблюдала подобную сцену после того, как одна из девушек на кухне сожгла пирог, предназначавшийся Его Сиятельству.
Отчитывали ее долго и с умением, после чего отстранили от работы на кухне, перевели мыть уборные, что совсем не считалось почетным трудом.
– Спать охота! – проговорила Радка, почесывая плечо. Прогоняя свои мысли, я повернулась к девушке.
– Сейчас начнем работать и сна как не бывало! – пообещала ей.
Радка только хмыкнула, а затем поплелась следом, то и дело зевая, да так, что меня и саму едва в сон не стало клонить.
На кухне в столь ранний час было удивительно тихо. Я первым делом прошла к окну и раскрыла шторы, бросив взгляд на совершенно новый пейзаж. Замок перемещался едва ли не каждый день. За все время, что я провела в Крыле, насчитала пять совершенно новых видов из окна и ни единого разу мы не оказывались возле городов, все сплошь леса и горы, луга да озера. Сегодняшний вид меня немного удивил, да так, что я даже обратилась к Радке, сомневаясь в своем зрении.
– Радка! – позвала тихо.
Девушка подпоясалась фартуком и лениво покосилась на меня.
– Ммм? – промычала она в ответ.
– Это что, город? – спросила я, едва не ткнув пальцем в стекло.
Девушка подошла ближе и выглянула в окно.
– Ах, да! – кивнула, подтверждая и при этом заметно оживилась. – Город – это плохо! – добавила со знанием дела.
– Почему? – удивилась я.
– Потому что, значит, скоро в замке будут гости, - тут же ответила Радка и отошла к очагу. – Редко они у нас бывают, зато метко.
Я вопросительно приподняла брови, но тут Радка меня удивила, при ее-то обычной болтливости.
– Хватит болтать, - неожиданно сухо проговорила она, - пора за дело приниматься.
Я помедлила, рассматривая башни домов и высокую крепость, возвышающуюся вдали на зеленом холме. Успела разглядеть крыши домов и ворота, а также крепостную стену, окружавшую город, который, скорее всего, был достаточно большим и населенным. Перед городом был лесок и широкой синей лентой, отражая плывущие по небу облака, вилась река, через которую был перекинут мост: каменный
– Валеска! – окликнула меня требовательно Радка. – Сейчас пани Машкевич придет, увидит, что ты без дела стоишь и задаст нам обеим трепку. Тебе за безделье, а мне за компанию, чтобы не повадно было!
Напоминание о домовихе придало мне сил и энергии. Я отошла от окна и завязала на талии широкий фартук, затем опустилась рядом с девушкой и стала помогать ей выгребать остывшую золу на квадратный кусок ткани. К приходу экономки, очаг был уже вычищен, и я сворачивала ткань в узел, а Радка переместилась ко второму очагу, поменьше, опустилась на колени, расстилая холстину.
– Доброе утро, панночки! – пани Машкевич переступила порог, шагая едва слышно. Оглядела нас с Радкой, одарила улыбкой. К слову говоря, улыбалась домовиха редко, так что я даже немного удивилась, с чего это у нее настроение такое хорошее уже с утра.
– Доброго утра, пани Машкевич! – нестройным хором ответили мы.
Женщина прошла на кухню мимо нас, достала с пояса ключи и открыла дверь на склад. Исчезла в небольшом помещении, пока я узел оттащила в угол, а когда вернулась, на кухне уже появились кухарки.
– Город! – произнесла Мария, бросив взгляд в окно.
– Гости будут! – повторила слова Радки Ивана и мне показалось, что и вторая кухарка тоже не особо рада этому факту.
– Что не так с городом? – спросила я.
На меня посмотрели косо и промолчали, а пани Машкевич прикрикнула на кухарок, чтобы приступали к работе.
– Сегодня у вас много дел! – заявила домовиха и принялась раздавать распоряжения. Я только диву дивилась, остальные принимали все, как должное. Судя по количеству угощений, которые должны были приготовить кухарки к вечеру, гостей в замке будет немалое количество, так что, отдохнуть не удастся.
– Все, кто не занят на кухне, ступайте мыть большой зал! – обратилась пани Машкевич к девушкам, что сейчас стояли без работы, поглядела и на меня.
– Тряпки, швабры, веники и прочее найдете в шкафу, да смотрите мне, чтобы ни пылинки! – она нахмурилась брови так сурово, что мне показалось, будто панна заранее недовольна нашей работой, хотя мы еще даже не сделали шага к выходу с кухни.
– И гардеробную приведите в божеский вид! – добавила пани Машкевич, затем проводила взглядом стройный ряд прислуги, потянувшейся выполнять поручение. Меня, однако, ухватила за рукав, дернула на себя.
– А ты, погоди, панночка!
Не скрывая удивления, посмотрела на домовиху.
– За мной иди. Одна из горничных приболела, заменишь ее на сегодня!
– Но… - попыталась было воспротивиться, только экономка так на меня взглянула, что все слова застряли в горле, и я смогла лишь кивнуть, соглашаясь. Да и куда мне было перечить хозяйке? Такая захочет, со свету сживет, так что лучше помалкивать и делать то, что велят.
Пани Машкевич провела меня в смежную комнату, где я увидела только множество полок, поднимавшихся от пола до потолка. Комната была узенькая, посередине со скамейкой и домовиха велела мне присесть, сама же принялась рыться в вещах, сложенных на полках аккуратными стопками. Проводилась она не менее пары минут, после чего протянула мне простое платье, такое, как выдали Юстине и велела: