Черное крыло
Шрифт:
Вскоре очередной поворот и коридор привел нас в просторное и удивительно светлое помещение, где пахло пирогами и тушеными овощами, запах которых я почувствовала еще за пару минут до того, как оказалась в комнате, где среди кухонной утвари и суетящихся женщин, одетых в одинаковые серые платья с белыми передниками и чепцами на головах, я увидела и ту, о ком нам говорил дворецкий.
– Мирослава Машкевич, экономка замка! – представилась она, приближаясь и вытирая руки о передник.
Я не удержалась от вздоха облегчения, когда увидела, что передо мной стоит простая женщина, такая же, как и я, и моя спутница. Но радость длилась не долго.
– Я оставлю вас! – проговорил сухо дворецкий. –
Я снова посмотрела на панну и сглотнула, заметив ее глаза.
– Представьтесь! – приказала женщина и мы с Габриэлой назвали свои имена, упомянув о Юстине, которую унес в неизвестном направлении старший всадник князя Вацлава. Пока мы говорили, она рассматривала нас, но без особого интереса, словно мы были просто очередными работницами, пришедшими под ее начало, впрочем, это меня не особо насторожило. Насторожило другое, а именно то, что женщина оказалась не человеком и выдали ее глаза, в которых плескалась вселенская мудрость, какая бывает только у старых людей, проживших жизнь. Эти глаза заставили меня вздохнуть с каким-то отчаянием. На миг показалось, что в замке нет простых людей, кроме нас с Юстиной и панной Габриэлой и это было неприятно и страшно.
Пани Машкевич была невысокой полной женщиной, одетой крайне опрятно. Свои волосы цвета соломы, она прятала под чепцом. Я уронила взгляд на ее пухлые руки, но несомненно, проворные, ведь у Домових (2) не бывает иных. И я почти не сомневалась, что наша хозяйка и есть та самая Домовиха. Впрочем, делиться данной новостью я не спешила, оставив свои мысли при себе. А женщина тем временем спросила:
– Что умеете делать лучше всего? – и пытливо посмотрела сперва на Габриэлу.
– Я хорошо шью! – ответила вдова и ее слова были истинной правдой, ведь именно она смастерила свадебное платье для моей сестры, да и всю деревеньку обшивала, да порой такими нарядами, что и в городе не каждая панна носит. Когда был жив ее муж, пан Томек, они вместе частенько наведывались в город, где он продавал свои товары, бочки для вина, а она в свободное время бродила по улочкам, присматриваясь к нарядам городских жителей, чтобы потом привезти новые идеи в нашу деревеньку. После смерти мужа панна Войцех только тем и зарабатывала, что шила.
– А ты? – взгляд домовихи устремился на меня.
– Все понемногу! – призналась. – Я матери по дому убирала, могу и на кухне, и за скотиной приглядеть! – и это была правда. Особыми талантами я не блистала, но хозяйкой была справной, руки росли откуда положено, так что, пусть и гордиться было мне особо нечем, но и стыдится тоже нечего было.
Пани Машкевич снова обратилась к вдове.
– Ну, пойдем в мастерскую, - сказала она ей, - у меня там как раз девушки одежду чинят, вот и покажешь, на что горазда. Если мне твоя работа понравится, останешься там.
И уже мне:
– А ты пока пойди оглядись на кухне, я скоро вернусь и тебе работу подыщу!
После этих слов, пани Машкевич поманила за собой Габриэлу и они вышли с кухни, а я осталась осматриваться вокруг.
Что и говорить, помещение, отведенное под кухню было огромным. Несколько полок со всевозможными кастрюлями и чанами всех размеров и форм, шкаф с тарелками и стена, увешенная сковородами. Я заметила многочисленные мешки и тушки ощипанных кур, лежавшие на столе, уже выпотрошенные и намазанные какими-то специями, от которых воздух был наполнен приятными ароматами. На гвоздиках под полкой висели какие-то сухие травы и связка баранок. На полу, щуря зеленые глаза, лежал огромный кот,
– Привет! – произнесла я.
Девушка подняла голову и посмотрела на меня, но не ответила.
– Меня зовут Валеска! – представилась я. – Валеска Каревич.
– А я Ивана! – сказала, а сама глаза опустила, продолжая работать.
– Значит, новенькая! – проговорил кто-то за моей спиной. Я оглянулась и увидела, что еще одна из девушек, месившая минуту назад на столе тесто, стоит и смотрит на меня. Руки ее были перепачканы в муке, а в глазах светился интерес. – Добро пожаловать в Черное Крыло! – добавила она и протянула было ко мне руку, но опомнилась и рассмеявшись, отдернула ее назад.
– Испачкаю! – объяснила. – Меня Радка зовут!
Я улыбнулась новой знакомой и заметила, что и остальные девушки уже поглядывают на меня. Значит, им не все равно, но даже не это оказалось главным. Мне было важно узнать, что все эти девушки простые люди, а не такие как панна экономка и дворецкий.
– Пани Машкевич скоро вернется, - сказала Ивана, продолжая свою работу, - ты бы делала свое дело, Радка. Ей не нравится, когда работницы прохлаждаются!
– Я не прохлаждаюсь, а знакомлюсь с новенькой! – Радка улыбнулась. У нее оказалась приятная улыбка. Белые зубы сверкнули, словно жемчужные бусы.
– Скоро и так раззнакомитесь! – заметила одна из молчавших до сей поры девушек, высокая с огненно-рыжими локонами непослушных волос, торчавших из-под чепца. – Ей здесь долго предстоит работать!
– Как и всем нам! – произнесла та, что чистила котел. На ней единственной было грязное платье и, судя по ряду котлов, выстроившихся перед ней, тот, который она драила, был уже не первым и явно, не последним.
– Меня всего минуту не было, а вы уже раскудахтались, как куры в курятнике! – голос вернувшейся пани Машкевич заставил меня вздрогнуть. Казалось, домовиха появилась из воздуха. Вот ее секунду назад не было и спустя мгновение уже стоит здесь, уперев руки в бока.
Девушки засуетились и снова принялись за прерванную работу, а экономка поманила меня, подзывая к себе.
– Сейчас пойдешь со мной, - сказала она, - я покажу тебе, где будешь спать и отдыхать. Там же и переоденешься. Я привыкла чтобы мои девочки ходили в форме. Князю нравится порядок, - она направилась к выходу из кухни, я за ней следом, стараясь не отставать. Шагала панна широко и уверено, я едва поспевала за этой на вид невысокой женщиной, умевшей передвигаться так стремительно.
Мы миновали узкий коридор и развилку, после чего свернули налево и оказались в еще более узком коридоре, по обе стороны от которого поднимались прямоугольники дверей. Пани Машкевич пошла дальше и остановилась, встав перед дверью. Открыла ее и в тот же миг в темном помещении вспыхнул свет.
– Заходи! – велела экономка. – Здесь и будете жить с Габриэлой, пока вдвоем, после может еще кто новенький появится, так к вам подселю.
Пока она говорила, я успела осмотреться. Комната оказалась маленькой, с узкими кроватями застеленными зелеными пледами. Здесь же, у стены напротив закрытого окна, находился высокий шкаф для одежды и столик с зеркалом. Кроватей было три. На одной из них я увидела форму, точно такую же, как и те, которые были на девушках на кухне.
– Переодевайся и возвращайся! – велела пани Машкевич. – И не задерживайся, - велела, а затем, чуть тише спросила, - дорогу хоть запомнила?