Черное крыло
Шрифт:
Она повернула ко мне лицо и стряхнула мои руки.
– Успокоиться? – спросила едва не плача. – Это не на тебя показал черный всадник, не тебе завтра отправляться в замок, зная, что больше никогда не вернешься назад и не сможешь увидеть своих близких, - она всхлипнула, - зная, что твоя жизнь окончена!
Я не посмела перечить, понимая правдивость ее слов. Но бежать! Эта идея показалась мне глупой. Я видела всадников! Я помнила темноту, клубящуюся на месте их глаз и их белые неживые лица. От таких не уйти, как не старайся!
– Я хочу, чтобы Стефа ушла со мной! – продолжила Юстина. –
Стефа, глядя на подругу, разрыдалась пуще прежнего и стала причитать, что ее жизнь окончена, что ее бедное дитя родится в проклятом замке и будет съедено живьем… Она много чего еще говорила, а у меня от страха подгибались ноги. Хотелось упасть рядом с Юстиной и взвыть волком, но я устояла и лишь посмотрела на мать, заметив, что она сумела взять себя в руки и теперь немного успокоилась. Должно быть, появление второй жертвы черных всадников, как-то подействовало на нее, тем не менее, я была рада, что хотя бы мать не плачет.
Голова уже разрывалась от этих стонов и причитаний.
– Уходить нельзя! – зачем-то сказала я. Но мать, кажется, была иного мнения.
– А почему бы и не попытаться? – вдруг произнесла она. – Что, если Стефушка сможет спастись? – она повернулась к Арону.
– Собирай вещи, - сказала зятю, а после добавила уже отцу, - а ты запрягай лошадь в телегу.
– Матушка! – попыталась было образумить я родителей.
На меня посмотрели, как на прокаженную.
– Валеска! – строго произнес отец. – Не вмешивайся в то, чего не понимаешь!
Только я молчать не стала.
– Вы разве не видели этих всадников! – спросила резко. – Они настигнут девушек и тогда за неповиновение выйдет только хуже! А что, если князь разозлиться и прикажет сжечь всю деревню дотла! – наверное, я говорила, как трусиха. Я и вправду боялась, но больше того, что произойдет завтра утром, когда вернутся всадники и поймут, что выбранные ими женщины убежали.
– Мы должны попытаться! – произнес Арон. Он встал рядом со мной и положил свою широкую и крепкую ладонь на мое плечо. – Это же твоя сестра, ты должна понимать!
Но как бы ни было мне жаль Стефу, я знала, что бегством ей не спастись. Жаль только, ни ее муж, ни родители, ни сама сестра этого не понимали, а может и понимали, но не хотели верить.
Мать шагнула ко мне, впилась заплаканными глазами в мое лицо, зашептала жарко:
– Ты же можешь им помочь? – спросила. – Укрыть от глаз всадников?
Я потупила глаза.
– Нет! – ответила удивленная, смущенная и одновременно, злая на ее просьбу. Словно воочию увидела картину из памяти, где я, еще маленькая, стою перед матерью, и она ругает меня:
– Не смей больше так делать! Не смей!
– Я не хотела! – слышу свой голос, раздающийся в моей голове.
– Это ненормально, Валеска! – кричит мать. – Если ты не перестанешь делать так, то они явятся за тобой и заберут в свой Круг от нас. Навсегда!
Вздрогнув,
– Я не могу ничем помочь, и ты сама это прекрасно знаешь!
Мать всхлипнула и снова зарыдала. Ее плечи вздрагивали, а Арон как-то странно и удивленно посмотрел на меня, затем отвернулся.
– Мы рискнем! – сказал он и протянул руки к молодой жене, в чреве которой рос мой маленький племянник. Мальчик. Я даже сейчас могла слышать биение его крошечного сердечка.
Черные всадники не пощадят Стефу. Поймают и силой отведут в Крыло. И ее и Юстину, а вот Арон может поплатиться за это своей жизнью! Вряд ли эти существа станут с ним церемониться.
– Не делайте этого!
– попросила я, но никто меня не стал слушать.
Собирались молча и быстро. Отец отправился на двор подготовить телегу и запрячь в нее пегую кобылку, после чего немногочисленная поклажа была перенесена, а сестра с мужем, не прощаясь с нами, поспешили покинуть дом, убегая от того, от чего убежать просто невозможно. Я провожала их до ворот и вышла дальше, шагая следом за громыхающей телегой. Арон правил, а девушки сидели, с тревогой глядя куда-то в темноту. Мать причитала сквозь слезы, а я молчала и думала о том, как далеко глупцам позволят уйти черные всадники.
– Сделай же что-нибудь, Валеска! – я не заметила, как мать оказалась рядом. Она вцепилась в мою руку своими сильными пальцами, сжала так, что сделалось больно.
– Ты же можешь! – попыталась она. Я посмотрела на мать. В темноте, освещаемой только огнем факелов, ее лицо было старым и в выражении заплаканных глаз скользила какая-то обреченность.
Она прекрасно понимала, что я ничего не смогу сделать и остановить всадников и переубедить их мне не под силу. Люди князя привыкли брать то, что им нужно и никто, разве что сам чудовищный хозяин «Черного Крыла», не сможет заставить их отступиться.
Сама не поняла, как сорвалась на бег. Несколько секунд, показавшихся мне безумно долгими, и я нагнала телегу. Девушки загомонили и Арон натянул поводья, удивленно повернув голову в нашу сторону, пока я карабкалась к сестре.
– Ты сошла с ума? – спросил он.
А я поняла, что не могу поступить иначе. Мать никогда не простит мне, если я хотя бы не попытаюсь помочь сестре. Жаль, что она не осознает, что, поступая таким образом, может потерять обеих дочерей, но отступать поздно.
Мы трогаемся в дальнейший путь. Я повернула голову в сторону дома и не увидела, но почувствовала, как смотрит на нас наша мать. Слова отца, его крик рассеивается в темноте и Арон хлещет кобылу по покатым бокам, вынуждая бежать быстрее.
– Сестрица! – всхлипнув, Стефа обхватила меня рукой, уткнулась лицом в плечо. Телега покачнулась, и она ударилась лбом о мою руку.
– Глупая моя! – только и проговорила я, обнимая ее за худые плечи. Рядом сопела Юстина. Хоть плакать перестала и то хорошо.
Телега продолжала громыхать. Кобылка бежала достаточно резво, а я думала о том, как скоро после рассвета нас нагонят черные всадники и какова будет цена за неповиновение.
Что-то мне подсказывало, что расплата будет уже скоро.