Чёрное сердце. Часть 2. Смерти вопреки
Шрифт:
Зажмуриваюсь. Горе перекрывает разум! Вот что значит, потерять голову из-за женщины! Всё как у людей… Твою мать!
Кассиэль прав, но другого выхода нет. Любым способом нужно добраться до спецотдела крылатых. А там, выкручусь… Допросы не только вёл, но и не раз был допрашиваемым. Извиваться змеей умею, где идиотом прикинуться, где глупость сказануть, придумать, приврать, а иногда «пойти на контакт». Шлюшкой побыть для дела… Стоять! Не уверен, что получится, но Лилит частенько в Раю бывает.
Первая жена Адама, созданная богом, но осквернившая все его лучшие чувства и сосланная прочь. Развратница негодовала, злилась за поруганную честь недолго – ноги и руки никто не связывал;
Вызвать её! Мысль, может, и дурная, но почему бы не попробовать?!
– Оставь меня здесь! – Идея приходит как разряд жалящего тока. – А ты беги, пока ангелы не схватили нас вместе. Тебя не должно быть рядом. Пока есть время, найди Лилит. Надеюсь, её знаешь?..
– Конечно, – кривится Кассиэль и тотчас смущенно краснеет. – Не в том смысле, – бормочет оправдываясь. – Но видел…
– Отлично, а я с ней знаком именно в этом смысле, – нехотя поясняю. – Не друзья, зато она… – подбираю верные слова – они, как назло, не идут, – может согласиться помочь.
– Но… – заикается мальчика.
– Прочь! – холодно отрезаю. Разговор затягивается, а спецотряд вот-вот нагрянет.
Кассиэля точно волной смывает, наручники исчезают в тоже мгновение. Я остаюсь наедине с болью и своими страхами. Ненадолго… Не успеваю обернуться, оценивая обстановку, соотношение сил – дверь распахивается с грохотом, комнату наполняют ангелоподобные верзилы-бойцы и меня накрывает темнота.
Глава 7
Едва разлепляю непослушные веки, тотчас морщусь от яркого света, бьющего прямо в глаза. Отвернуться не получается – сижу крепко привязанный к стулу, на запястьях холодят кожу наручники, внизу побрякивает металл – за щиколотки прикован к ножкам стула. Голова раскалывается от боли – видать, хорошо приложили чем-то тяжёлым. Открыть глаза получается не с первой попытки. Щурюсь, внимательно разглядывая, где нахожусь. Четыре белоснежные стены, одна с зеркальным окном, другая с дверью, – явно выход. Я посреди комнатки. Напротив – прислонившись к столу, скрестив нога на ногу, восседает хорошо знакомый по прошлым встречам Габриэль. В пиджаке молочного цвета, отутюженных брюках, лакированных туфлях. Медовые волосы небрежной копной ниспадают до плеч. Светло карие, даже скорее, охровые глаза глядят пристально, изучающе. Ноздри орлиного носа мерно раздуваются. Узкие губы искривлены в подобие брезгливой ухмылки:
– Зепар, друг мой, – тянет сахарным голосом Габриэль. – Сколько лет, сколько зим? – Чуть подаётся ко мне: – Не могу сказать, что рад встрече, но безмерно удивлен!
– И тебе того же, и тем же… – разлепляю опухший рот. Онемевшим языком обвожу губы – саднят. Странно, не помню, чтобы меня били. В глотке привкус металла. Да, и тело орёт от боли, словно упал под поезд. Однозначно: божественники меня пинали, пока был без сознания.
– Какими судьбами? – самодовольно ухмыляется Габриэль, явно наслаждаясь своим положением победителя и моим пленением.
– Да так, – встряхиваю головой, пытаясь прогнать назойливый гул, перерастающий в звон. – Дай, думаю, загляну к Габи, – шумно перевожу дух. – Узнаю, как дела? – Жадно хватаю воздуха и морщусь от пробежавшей стрелы боли – внутри клокочет и булькает. Твою мать! Вероятно, ребра переломаны. – А то, поди, меня совсем потерял из виду…
– Естественно, –
– Эх, прав – нечего!
Внутри разрастается тепло. Удивительное, живительно-приятное. Даже ощущаю, как боль отступает. Ребра уже не цепляют лёгкие, кости не хрустят, жилы не стонут от напряжения. Это Сашиэль меня залечивает!.. Не знаю, как благодарить. Не понимаю, чем заслужил помощь такого существа.
Спасибо…
Ни одной мало-мальски приемлемой мысли для разговора с Габриэлем на ум не приходит, несу первое, что идёт в голову:
– Дружище, – прокашливаю ком в глотке. – Подскажи, Ивакина у вас тут случаем не появлялась?
Габриэль отрывается от просмотра ногтей. Секунду задумчиво-пристально глядит на меня из-под циничного прищура. Резко откидывает голову и разрежается закатистым хохотом:
– Кто знает, кто знает, друг мой… – обрывает смех. – Но если хочешь узнать – могу помочь! Только у меня к тебе деловое предложение, – загадочно подмигивает, – а точнее, у тебя два выбора. Либо гниёшь у нас в тюрьме-ловушке, пока… существуешь. Либо переходишь на нашу сторону.
– Вербуешь? – опешиваю. В голове проясняется, теперь уже чувствую бодрость. Сашиэль упорно меня излечивает.
– Почему бы и нет? Когда такой шанс ещё случится. Демон, пусть и бывший, – многозначительно добавляет, – у нас на Небесах – единичный случай.
– Нет! – мотаю головой. – Даже несмотря на то, что отошёл от дел. Мне бы Ивакину вернуть, а война между ангелами и демонами – отныне не для меня.
– Зря! – рявкает архангел. Вдох застревает посреди горла – Габриэль так стремительно оказывается рядом, что даже моргнуть не успеваю, – и с плохо просматриваемой скоростью смачно бьёт по лицу. Кулак обжигает скулу. Искрятся звёзды. Встряхиваю головой и хлопаю глазами, отгоняя пелену помутнения и звон в ушах. Слизываю языком теплую струйку в уголке рта и сплёвываю терпкую сладость:
– Брось! Ты же не думал, что соглашусь, – охрипло усмехаюсь. – Уж лучше сгнить.
Архангел становится хмурым. Разминает руку, которой нанёс удар – сжимает, разжимает кулак. Некоторое время изучает меня. На лице отражает бурная работа мозга. И это пугает. Сколько помню, Габриэль – опасный и умный враг. Расчётливый, коварный, прагматичный. Отличается довольно выдержанным нравом и хладнокровными решениями. Его ловушки погубили много демонов. Когда велась более кровопролитная война, этот архангел умудрялся уничтожать сотнями моих братьев и сестер. Но вот чего за ним не значилось: подлости и низости, но в тоже время это не умоляет его безжалостных поступков и зверских убийств по отношению к людям и демонам. Беспощадные чистки вплоть до уничтожений цивилизаций, материков, стран, городов; пытки и истязательства столетиями; вымогательства, шантаж и хладнокровные убийства с вырезанием семей до последнего колена. Как говорится: с волками жить, по-волчьи выть. Такие выходки не считаются из ряда вон выходящими – нормальные, на фоне многих других – даже гуманные. Грозный воин из числа божественников, сражаться против которого – честь, ведь в двойне приятнее, обойти достойного врага хоть на полшага. Умело дерётся любым холодным оружием, управляет любой техникой и знает бесчисленное количество приёмов рукопашного боя. Сила и скорость высшего ранга крылатых. Радуюсь, что мы на Небе, а не на Земле – там бы меня ожидали пытки, куда болезненней, а ещё, что в Раю, как и в Аду человеческое огнестрельное оружие не действует. Хотя, ножи, клинки, мечи, и прочее режуще-колющее очень даже применяется – оно может доставить много незабываемо-острых ощущений.