Чёрное сердце. Часть 2. Смерти вопреки

Ермакова Александра Сергеевна

– Интересно, – задумчиво тянет Габи, – почему не сдал? – смотрит на Кассиэля, но вопрос явно предназначен не ему. – Может, у вас договор? – резко переводит циничный взгляд на меня. С секунду замораживает охровыми глазами, но быстро смягчается – подмигивает заговорщицки и понижает тон: – Демон и ангел…

От этого становится совсем не по себе – обжигающе холодные щупальца хватают за горло, в живот вонзает невидимая ледяная стрела.

– Оставь его! – не выдерживаю напряжения. Слежу исподлобья, яростно соплю.

– Зепар, Зепар, друг мой, – миролюбиво разводит руками Габриэль, отлепляясь от стола. – Думаю, тебе нужно время

обдумать моё предложение, – умолкает на миг, но такой тревожный, что уже не ожидаю ничего хорошего. Архангел собирается нанести удар, ведь нет ничего убедительней, чем адская, нестерпимая боль, особенно если она причиняется другому – тому, кто тебе небезразличен. Будто прочитав мои мысли, Габриэль с ленцой опасного хищника спешит уверить в жутком подозрении: – Как показывает практика, демонстрация наказания – лучший довод. – С надменным спокойствием в долю секунды оказывается позади Кассиэля. Не успеваю и слова сказать, – рывком ломает и без того потрёпанные крылья. От жуткого хруста закладывает уши – к глотке подкатывается тошнотворные ком. Сдавленный крик отчаянья и боли обрывается – Кассиэль исчезает. На его месте ещё какое-то время кружатся перья. Оседают медленно, танцуя в воздухе, точно кораблики на волнах.

– Ему предстоит долгий путь грешника, – равнодушным тоном нарушает зловещую тишину Габриэль. Откидывает крылья в сторону и брезгливо отряхивает руки от перьев, крови. – Много, много кругооборотов души, пока либо не соблазнится на контракт, либо не очистится от скверны. – Морщит нос, двумя пальчиками выуживает из верхнего кармана пиджака платок. Неспешно вытирает ладони и, аккуратно свернув, промокает капли на одежде, недовольно качая головой. Завершая процедуру, но явно оставшись недовольным, откидывает на стол. Уже мысленно дроблю Габриэлю кости, раздираю на части, вырываю глотку, поедаю сердце, но раздумья вновь нарушает сладкий голос архангела:– Чтобы потом не пугать новыми аргументами, – подходит к столу, – хочу сразу открыть все карты – ведь я ещё не заикался об Иолле, – значимо умолкает. – Мы всегда знали, где она. Те крохи, которые она творила нам безразличны, но вот помощь демону в проникновении на небо – смертельный, непростительный грех… – сожалеет театрально.

От ужаса даже кишки скручиваются. Дёргаюсь в путах как заведённый, игнорируя до последнего все жалящие разряды от наручников, пробегающие по телу.

– Не тронь её! – предостерегающе рычу.

– Ой, боюсь, боюсь, – показано выставляет ладони перед собой Габриэль и округляет глаза. – К тому же экс-демона, – перегнувшись через стол, ловко выуживает из ящика часы, которые до пленения были на моём запястье.

Дьявол! Невольно проверяю на месте ли моя ловушка. Конечно, нет! Божественники сняли.

– Хорошая вещица, – восхищённо кивает Габриэль, вертя в руках часы. – Вроде как безобидная, но на деле – модифицированный троянский конь, для нападения на Рай. Радует и одновременно огорчает, что туда нельзя ангельские души ловить, а так бы… – умолкает. Открывает крышку и с минуту изучает: – Это кнопка-игла?

Мрачно соплю.

Габриэль вновь глядит на ловушку. Хмурится, кончиком пальца проверяет на остроту:

– Ловушка работает на крови? – не получив ответа, настаивает: – На любой или только демонической?

М-да, нехорошо получается. Ведь, правда, притащив с собой часы в Рай, будто троянского коня даровал. Но не это беспокоит. Технологию изготовления

ловушки держали в секрете тысячелетиями, и я оказался тем мудаком, кто лохонулся и сдал секретный артефакт врагу. Если ангелы смогут наладить производство таких часов – демонам не поздоровится. Почему действует только на души теникрылых и людей – не задумывался. Даже рефлекса поймать ангела ни разу не случалось. Габриэль догадлив. Механизм работает на крови. Не силен в таких нюансах, но дело в ДНК. Наша отличается от крови божественников.

– И много там душ? – мирный голос нарушает порядок путаных мыслей.

– Не знаю, – бурчу угрюмо.

– У нас таких нет, – с сожалением протягивает архангел. – Подумываю отдать в небесную лабораторию. Пусть аналог сделают… – застывает точно каменное изваяние. Глаза заливаются белизной. Застеклявший взгляд устремляется в никуда. – Прости, – также внезапно возвращается к разговору. Резко откладывает часы на стол и торопится на выход. – Скоро вернусь… – на пороге оборачивается: – Надеюсь, примешь верное решение. – С лязгом закрывает дверь. Раздаётся металлический скрежет, щелчок.

Глава 8

В тщетной попытке избавиться от наручников, – разряды тока жалят до сумасшествия, – горестно выдыхаю. Твою мать! Что делать? Времени в обрез.

Не успеваю обдумать дальнейшее, как дверь снова распахивается. Полноватый ангел в светло-сером костюме: рубашке с коротким рукавом и лёгких брюках на поясе, неуверенно мнётся в проёме и галантно пропускает… Лилит.

О, Боги! Касс… Молодчина! Умудрился найти ангенессу!

Тёмные волосы красотки подняты в изысканную причёску. Яркий макияж довершает не менее вызывающий наряд. Кричаще-алое короткое платье с безумно глубоким и широким декольте, едва скрывают округлые прелести. Колготки в сеточку, высоченные каблуки – вид развратно-сногсшибательный.

Точно профессиональная официантка, на одной руке держит небольшой серебристый поднос с бокалом, маленьким кексом на блюдце и аккуратно свёрнутым белоснежным полотенцем. Второй хватает ангела за грудки и жарко припадает с поцелуем, томно постанывая:

– Ты – мой герой, – чуть оторвавшись, шепчет, прерывисто дыша. – Будь паинькой, – подмигивает игриво, – погуляй, а я тут со знакомым поболтаю.

– Нельзя, – лепечет ангел затравленно, но умолкает безжалостно заткнутый очередным умопомрачительным поцелуем ангенессы. – Пять минут, – выдавливает охранник, пыхтя как самовар и, даже не глянув на меня, скрывается за дверью. Не то радость, не то отвращение испытываю от увиденного. Всегда знал, Лилит умеет добиться, чего желает. Красотка, звонко цокая каблуками, приближается, по ходу оставляя на столе поднос, но прихватив полотенце и двумя пальчиками кекс. В каждом движении сквозит эротика, в шаге – соблазнение.

– Бедный, бедный мальчик, – сочувствует лживо ангенесса. На лице жалость смешивается с насмешкой. Настораживаюсь, хотя, выбирать не из чего. Она – единственная к кому мог обратиться. Ясное дело, больше смахивает на безрассудную выходку утопающего, схватившегося за гадюку, но выбирать не из чего.

– Знаю, – чуть медлю, ведь по большому счёту понятия не имею, что сказать: – у нас не сложилось в последний раз.

– Правда? – деланно вскидывает тонкие брови Лилит в лёгком недоумении. – Мне показалось, что у нас и до него не всё было нормально, – театрально морщит нос. – Твои любовницы…