Черное солнце
Шрифт:
— Ага…
Шесть спасательных капсул с автономным выведением были пристыкованы к гондоле снизу. Стоило шлёпнуть по красной аварийной кнопке-«грибку», как в полу кабины расходились диафрагмы, приглашая поскорее занять место в капсуле.
— Нормально, — прогудел Тугарин-Змей.
— Ну, всё тогда…
Сихали нажал рифлёную клавишу стартёра, и гибкое суставчатое щупальце, державшее цеппелин за нос, тут же отпустило аппарат, скрываясь в причальной мачте. Глухой свист турбин почти не доносился до кабины, но их действие сразу же было явлено глазам — огромная выпуклая туша дирижабля плавно взмыла в воздух. Аэродром медленно уходил вниз,
— Смотрите, «оборонцы»! — крикнул Рыжий, тыча пальцем за блистер. — До чего ж…
Внизу, петляя по дороге, спешили три или четыре краулера, набитые антарктами в белоснежных каэшках. Их догонял танк-транспортёр.
— Опомнились, — хмыкнул Белый.
Усмешка чуть тронула плотно сжатые губы Сихали.
В небо гвардейцы Кермаса не глядели — нефтевозы уходили на север каждые два часа и стали такими же привычными, как поморники.
Вскоре скалистый Берег Правды прополз под брюхом цеппелина весь, и внизу показалась гофрированная плоскость океана.
— Летим! — весело крикнул Рыжий.
— Летим… — вздохнул Купри.
20 декабря, 00 часов 10 минут.
АЗО, залив Прюдс, «Порт-Эймери».
Если выйти из «Мирного» на корабле, держа курс к западу, вскоре попадаешь в воды моря Содружества. Оно углубляется в материк заливом Прюдс, на берегу которого устроен целый пояс станций — между бухтой Тюленьей и холмами Ларсенманн стоит Прогресс, у бухты Саннефьорд на нунатаке Лендинг расположилась «Дружная-4», неподалёку находятся «Чжуншань» и «Порт-Эймери», а дальше к югу, на восточном берегу озера Бивер, выстроена станция «Союз». Отчего такая скученность? А место такое — интересное.
Отсюда, от залива Прюдс, и до самого «Полюса недоступности», тысячу километров тянется глубокое понижение, прогиб по всей Восточной Антарктиде — Долина МГГ. [95] По дну этой долины медленно сходит величайший на планете ледник Ламберта — он несёт в себе восьмую часть всей пресной воды Земли.
В своём бесконечно медленном движении к заливу Прюдс эта исполинская река льда минует горы Принс-Чарлз и пересекает линию берега моря Содружества, продолжаясь шельфовым ледником Эймери. Каждое лето Эймери — колоссальный пласт льда, просевший в море на глубину восьмисот метров, — плодит гигантские айсберги, порой размерами с Люксембург. Недаром же лёдонавигаторы именно отсюда уводят на знойный север свои «горушки». Право, интересное место!
95
Эта долина так названа в честь Международного геофизического года (1957–1958).
Описав большую дугу над океаном, цеппелин повернул на юг. За время полёта даже говорливые Шурики устали от болтовни, от воспоминаний, от планов — все сидели и смотрели, как плещется внизу холодное море Содружества, как сверкают под ночным солнцем айсберги. Потом воссияла белая заря, предвестница льдов, и по горизонту будто провели прерывистую линию. Земля. Вернее, лёд.
— Димдимыч, узнаёшь? — спросил Тимофей.
— Эймери! — уверенно сказал Купри. — Точно вышли.
С высоты была видна узкая ленточка припая, айсберги, а позади, дальше на север —
Солнце лишь коснулось белизны горизонта и вновь стало подниматься.
— Ух ты! — выдохнул Рыжий. — Как будто…
Над краем ледникового купола горело уже два светила, рядом друг с другом. И не поймёшь, какое из них настоящее, а какое ложное.
— Подумаешь, — фыркнул Купри. — Я, бывало, по шесть ложных солнц видел зараз!
— Приготовились, — негромко сказал генрук. — Шурики, за пульты!
Белый и Рыжий бросились к контроль-комбайнам системы блокировки.
— «Поджигатели» — по капсулам!
Купри с Хариным молча спрыгнули в зияющие диафрагмы спасательных капсул, мигом раздраили маленькие иллюминаторы.
— Вижу цель! — донёсся глухой голос Купри.
— Сам вижу… — процедил Сихали.
Быстро вытерев вспотевшие ладони о штаны, он снова ухватился за штурвал. Страшно было. Тогда, в Мирном, его донимала ярость, но теперь, когда он успокоился, идея бомбить корабли «кубиками» с нефтью не казалась такой уж блестящей. Поливать горючим живых людей… Устраивать аутодафе на палубах…
Тимофей прикрыл глаза. Он убивал людей — тех, кто становился ему поперёк дороги с оружием в руках. Беззащитных он не трогал никогда, это верно. Да ведь скоро внизу проползёт не круизный лайнер, а боевой корабль. На нём захватчики. Они напали на его друзей, и, если он не поможет им, то кто в целом мире встанет на защиту «пингвинов»? Ладно, ладно, эмоции в сторону, будем думать конструктивно и взвешенно, как и подобает государственному мужу. Зачем океанцам нужна АЗО? Почему добровольцы-китопасы день за днём просачиваются сквозь кольцо блокады? Пострелять захотелось? Или просто помогают соседям, таким же, как они сами? Эти мотивы тоже есть в наличии. Но существует причина, которой «тозовцы» стесняются, — им нужна земля. Не пашня, не сад, просто земля, по которой можно пройтись, пусть даже в унтах, лишь бы над головой голубело небо, а не давили четыре километра холодной, тёмной воды. Им и полярная ночь сойдёт, лишь бы дышать нормальным воздухом, а не кислородной смесью из регенераторов. Потому и проект ППВ всем так полюбился, что обещал очистить ото льда обширные участки побережья — гулять так гулять!
Океанцам даже антарктических нефти с газом не нужно — у самих всякого добра навалом, а вот грунта нехватка, сплошные донные отложения… Работать в океане, под водой, а жить здесь, на холодной и суровой, но прекрасной земле Антарктиды — вот он, вариант, близкий к идеальному!
Так разве можно сказать, что эта война — не его? Нельзя. Да даже если он умоет руки сегодня, посчитав, что его хата с краю, кто даст гарантию, что завтра ММКР не задумает демилитаризовать ТОЗО?.. И кто тогда поможет ему самому?
— Неизвестный борт, — загремел по кабине металлический голос, — немедленно назовитесь!
Сихали склонился к рупору звукоприёмника и проговорил:
— Грузовой дирижабль «Альбатрос-17», борт номер восемь дробь вэ, следую к нефтяному месторождению «Мензис».
— Продолжайте движение, — пролязгал тот же голос и отключился.
А внизу показался авианосец «Ришелье», он следовал малым ходом к станции «Порт-Эймери», чьи купола уже закраснелись слева на берегу залива Прюдс. Сихали глянул вперёд — там, в глубине залива, ближе к станции Прогресс, стоял ещё один авианосец, кажется «Ямато». И два крейсера за ним…