Черное солнце
Шрифт:
— Здравствуйте, — говорю я официанту.
— Могу я посмотреть ваше удостоверение личности? — спрашивает он меня отрывистым голосом.
Я смотрю на Элль, приподняв брови.
— Что ж, сегодня ваш счастливый день, сэр, — говорит она ему. — Потому что ей только что исполнился двадцать один год.
Он бросает на меня вежливый взгляд, ожидая, что я достану свое удостоверение личности.
— Я забыла дома, — говорю я ему. Не у себя дома, а у Солона.
— Ну, тогда, боюсь, вам нельзя пить, — говорит он мне, когда я поправляю
— А может просто поверите, что мне двадцать один, — говорю я ему, продолжая смотреть на него самым пристальным взглядом, на который только способна. «Поверь мне, поверь мне».
Он колеблется.
«Или я убью тебя», — добавляю я для пущей убедительности.
Официант вздрагивает. Моргает.
— Ладно. Простите, что спросил.
Затем он поворачивается и уходит, бросив на меня испуганный взгляд через плечо.
Элль разражается лающим смехом.
— Что, черт возьми, это было?
— Не знаю, — говорю я, снова надевая солнечные очки. Пожимаю плечами и делаю изящный глоток шампанского. Я не лгу. Я не знаю, то ли я просто внушила ему, как вампир, то ли убедила его с помощью магии. Главное, что сработало.
Должна признать, это было приятно.
— Знаешь, ты всегда была такой, — размышляет Элль, беря в руки меню. — Мужчины и женщины всегда попадаются на это.
Я колеблюсь, прежде чем спросить.
— В смысле?
Она поднимает на меня взгляд и водит кончиками пальцев, описывая круги.
— Ты. В этом вся ты.
Я делаю еще один глоток своего напитка, проглатывая пузырьки.
— А ты? Ты ведёшься на это?
Элль фыркает.
— Ага, еще чего, — ее взгляд возвращается к меню. — Блин, я хочу заказать все, что есть в этом меню, но дорого до ужаса.
— Я же сказала, что угощаю.
— Но у тебя день рождения был.
— Купишь мне потом выпить в баре, — говорю я ей. — В другом баре, подешевле.
Мое ожерелье начинает греться на коже, поэтому я рассеянно обхватываю его пальцами, чувствуя, как оно согревается между моими пальцами.
— Новое ожерелье?
Я смотрю на нее, пока она разглядывает его.
— Да, подарок на день рождения, — осторожно отвечаю я ей.
— Ну, дай-ка я посмотрю.
Я отпускаю руку, и она ахает. Вчера вечером я сняла свои серьги — к утру дырочки уже затянулись, — но ожерелье оставила на себе.
— Срань господня. Выглядит чертовски дорого. Это рубин? И бриллианты?
Я киваю.
— Наверное, подделка.
— Кто тебе это дал?
Мне приходится лгать.
— Родители.
У нее на лбу появляются морщинки.
— Родители? Подарили тебе рубиновое ожерелье? Не похоже на подарок родителей дочери, как будто крутой папик подарил своей возлюбленной, — я чуть не фыркаю от ее описания Солона. — И твои родители никогда бы
Затем она хмуро смотрит на мою шею, на мои руки.
— Где все остальные твои цепочки и кольца?
— Сняла, — говорю я, зачем-то пряча руки под стол, а рубин продолжает обжигать мою кожу. — Не была уверена, подойдет ли это для такого шикарного места.
— О, и ты скрыла все свои татуировки, — отмечает она. — Я здесь выгляжу как неухоженный дикий ребенок. Ну и ладно. Я такая, какая есть.
И думаю, это никогда не изменится. Я быстро улыбаюсь ей. До сих пор она не заметила, что мои клыки острее, чем обычно. На самом деле это не так заметно, наверное, они вылезают, когда это необходимо.
Я беру меню, надеясь, что она оставит тему о моих украшениях. Если она по какой-то причине попросит показать татуировки, я обречена.
Мы погружаемся в молчание, пока я решаю, что бы такое съесть. Я совсем не голодна, ни по еде, ни по крови, но будет выглядеть странно, если я ничего не закажу. Думаю, что суп из лобстера — хороший выбор. Я снимаю солнцезащитные очки и кладу их на стол, мои глаза наконец привыкают к свету.
— О, боже мой, — тихо произносит Элль, в то время как задняя часть кулона внезапно вспыхивает, прижимаясь к груди.
— Что? — спрашиваю я, вглядываясь в рубин и отводя его подальше от своей кожи.
— Я только что видела, как сюда вошел самый великолепный мужчина во всем мире. Он у бара.
Я не могу заинтересоваться тем, что она говорит.
— Угу, — говорю я ей, пытаясь понять, что ожерелье делает со мной.
— Он не в нашем вкусе, но, черт возьми, я хочу перепрыгнуть через все столы и растерзать его. Он прекрасен, — она замолкает. — Ленор. Ты даже не смотришь.
Я раздраженно вздыхаю и отрываю взгляд от меню.
Смотрю на бар напротив.
Встречаясь взглядом с Абсолоном.
Мои глаза расширяются, воздух застревает в горле.
— О боже, он смотрит на тебя, — хрипло шепчет Элль. — Он идет сюда!
Она права. Солон, все еще удерживая мой взгляд в плену, грациозно шагает к нам через ресторан. На мгновение я оказываюсь вне своего тела, игнорируя то, как рубин обжигает мое горло, как мое сердце совершает сальто, как мои бедра сжимаются вместе, пытаясь унять похоть, которая внезапно вспыхивает внутри.
Я смотрю на Абсолона глазами Элль.
И он действительно самое великолепное создание в мире.
Сегодня на нем только темно-бирюзовая рубашка, без галстука, но с воротника свисают солнцезащитные очки, черные брюки и дорогие на вид туфли. Его черные волосы зачесаны назад, открывая идеальную линию роста волос, темные брови скрывают глаза в тени, синие радужки оттеняют цвет рубашки. Его тело высокое, худощавое, но мускулистое, и он двигается с такой незаметной уверенностью, что все головы в этом месте поворачиваются и смотрят, как он приближается ко мне.