Черное солнце
Шрифт:
София тут же открыла нам дверь, запуская в гостиную. Рукава ее были закатаны, а поверх платья нацеплен передник.
— Что-то вы припозднились. Ужин пока еще не готов, но я пока набрала ванну, чтобы вы могли освежиться с дороги… — начала она, но тут же осеклась, заметив мой потрепанный вид. — Старые Боги, Камилла! Что случилось, дитя?..
— Споткнулась, когда вылезала из кареты, не оценила высоту бордюра… — соврала я, даже глазом не моргнув. — Все в порядке, ничего страшного… Но платье придется скорее всего выкинуть.
Я
— Ох, госпожа, нужно быть аккуратнее… Все наши вещи уже выгрузили, я та же пообщалась в ваше отсутствие с домоправителем. Он сообщил, что к нашему дому будет приставлены служанка и кухарка. Обе веасийки, между прочим, специально ради вас подбирали. Однако, поскольку они приступят к работе только завтра, я взяла на себя обязанность позаботиться обо всем сама. Ванна наверху, так же свежая сменная одежда. Ужин в течении пары часов будет готов. Подумала, что ваше любимое жаркое с овощами и розмарином поднимет настроение после такого изматывающего пути.
— Спасибо, София, — я искренне улыбнулась ей, но была слишком уставшей, отчего улыбка была скорее вымученной. Женщина, причитая, скрылась за одной из дверей в коридоре от гостиной, ведущей, судя по всему, в обеденный зал и на кухню.
Теперь она наш разговор не услышит. Хоть сегодняшний инцидент и закончился мирно, странное поведение Яна не давало покоя. Я резко развернулась к нему.
— Что с тобой сегодня случилось днем, когда мы пересеклись с Набелит? Ты редко хватаешься за оружие без причины, но от тебя прямо веяло гневом, словно тебе нужен был лишь малейший повод, чтобы напасть…
— Госпожа, это было прямое оскорбление, я не мог его игнорировать! — Максимилиан выглядел раздосадованным и заметно нервничал, то и дело поправляя аксельбант.
— Отец всегда учил, что из подобных ситуаций нужно выходить с высоко поднятой головой. И ты всегда говорил мне, что слова иногда бывают острее клинка. Я же не поддалась на ее провокацию, — я покачала головой. — Хотя мне и было очень обидно.
— Ох, милая моя, ты еще не понимаешь, что тут любое проявление слабости все равно что смертный приговор. В Столице не понимают милосердия, только силу. Я лишь хотел поступить так, как велит мне долг, — он ухмыльнулся. — А царапина на щеке только бы украсила того бугая.
— Думаю, если бы мы все же ввязались в драку, то репутация Камиллы Кустодес была бы испорчена в первый же день ее пребывания в столице. И тогда нас бы не только деревенщинами заклеймили, но еще и дикарями, что по любому поводу берутся за меч. Думаешь, это обернется для нас проблемами?
— Я более чем уверен, что она уже распустила слух, что дочь Великого Дома проявила слабость и не ответила на оскорбление. Во что это может вылиться — я могу лишь гадать, госпожа. Если не возражаете,
Не дождавшись моего ответа, он прошел дальше по коридору, где был выход во внутренний двор, оставив меня в гостиной в одиночестве. Снаружи снова донесся тот самый странный сладковатый успокаивающий запах табачного дыма. Я лишь тяжело вздохнула, растерянная и расстроенная.
После столь тяжелого и нудного дня, я, разумеется, мечтала о приеме ванны. Я уже и забыла, когда в последний раз могла бы вдоволь понежиться в теплой воде. Кажется, это было еще до того, как мы пересекли пригород.
Дом наш был хоть и небольшой, но довольно уютный. В гостиной расположились вокруг невысокого столика мягкие кресла и диван, а также двери, ведущие секцию для прислуги, кухню и обеденную комнату. Ведущая на второй этаж лестница была прямо напротив входа, а под ней расположился подвал. На втором этаже было две большие спальни для меня и Каталины, небольшая спальня для гостей и ванная комната. С террасы открывался вид на садик во внутреннем дворе, а на лицевом фасаде маленький балкончик выходил на мостовую.
Подруги нигде не было видно, однако из-за одной из закрытых комнат доносилось мерное сопение — видимо, она уснула после тяжелой дороги, так и не дождавшись нашего возвращения.
В просторной ванной комнате находилась прямоугольная мраморная купальня, наполовину утопленная в пол, ростовое зеркало и стоящая рядом каменная чаша умывальника. На невысокой стойке София уже заботливо расставила привезенные из дома баночки с порошками, маслами, растворами и кремами. От теплой воды исходил пар, наполняя комнату сладковатый ароматом цветов и трав. Окон не было, и освещалось помещение лишь горящими в настенных светильниках свечами.
Не став даже заглядывать в свои покои, я, как только закрыла изнутри дверь ванной на ключ, сняла с себя то, что осталось от платья. Быстрыми движениями расшнуровала корсет и стянула нижнее белье, бесцеремонно скидывая все на пол. Собранные в пучок волосы упали на плечи черными волнами. Мельком я осмотрела себя в зеркале — уставшая и замученная девушка, с темными кругами вокруг глаз от плохого отдыха и недосыпа, волосы потускнели и местами немного спутались… Лишь желтоватые отблески глаз переливались золотом в мерцающем полумраке.
Да, не в таком виде должна была появиться в столице Камилла Кустодес. По сравнению с той набелиткой, я действительно выглядела как деревенская девка. Посмешище, да и только…
Я решительно опустилась в купель и сразу же ощутила, как с теплой водой на меня накатывает умиротворение. Напряжение и усталость, что накопились за все эти недели в дороге, резкой тяжестью навалились на плечи. Но с каждой минутой, проведенной в теплой воде, становилось легче.
Закинув голову, я уставилась в потолок, вновь погружаясь в свои мысли.