Черное солнце
Шрифт:
– Госпожа, это было прямое оскорбление, я не мог его игнорировать! – Максимилиан выглядел раздосадованным и заметно нервничал, то и дело поправляя аксельбант.
– Отец всегда учил, что из подобных ситуаций нужно выходить с высоко поднятой головой. И ты всегда говорил мне, что слова иногда бывают острее клинка. Я же не поддалась на ее провокацию, – я покачала головой. – Хотя мне и было очень обидно.
– Ох, милая моя, ты еще не понимаешь, что тут любое проявление слабости все равно что смертный приговор. В Столице не понимают
– Думаю, если бы мы все же ввязались в драку, то репутация Камиллы Кустодес была бы испорчена в первый же день ее пребывания в столице. И тогда нас бы не только деревенщинами заклеймили, но еще и дикарями, что по любому поводу берутся за меч. Думаешь, это обернется для нас проблемами?
– Я более чем уверен, что она уже распустила слух, что дочь Великого Дома проявила слабость и не ответила на оскорбление. Во что это может вылиться – я могу лишь гадать, госпожа. Если не возражаете, я отлучусь, – в руках у него вновь появилась курительная трубка.
Не дождавшись моего ответа, он прошел дальше по коридору, где был выход во внутренний двор, оставив меня в гостиной в одиночестве. Снаружи снова донесся тот самый странный сладковатый успокаивающий запах табачного дыма. Я лишь тяжело вздохнула, растерянная и расстроенная.
После столь тяжелого и нудного дня, я, разумеется, мечтала о приеме ванны. Я уже и забыла, когда в последний раз могла бы вдоволь понежиться в теплой воде. Кажется, это было еще до того, как мы пересекли пригород.
Дом наш был хоть и небольшой, но довольно уютный. В гостиной расположились вокруг невысокого столика мягкие кресла и диван, а также двери, ведущие секцию для прислуги, кухню и обеденную комнату. Ведущая на второй этаж лестница была прямо напротив входа, а под ней расположился подвал. На втором этаже было две большие спальни для меня и Каталины, небольшая спальня для гостей и ванная комната. С террасы открывался вид на садик во внутреннем дворе, а на лицевом фасаде маленький балкончик выходил на мостовую.
Подруги нигде не было видно, однако из-за одной из закрытых комнат доносилось мерное сопение – видимо, она уснула после тяжелой дороги, так и не дождавшись нашего возвращения.
В просторной ванной комнате находилась прямоугольная мраморная купальня, наполовину утопленная в пол, ростовое зеркало и стоящая рядом каменная чаша умывальника. На невысокой стойке София уже заботливо расставила привезенные из дома баночки с порошками, маслами, растворами и кремами. От теплой воды исходил пар, наполняя комнату сладковатый ароматом цветов и трав. Окон не было, и освещалось помещение лишь горящими в настенных светильниках свечами.
Не став даже заглядывать в свои покои, я, как только закрыла изнутри дверь ванной на ключ, сняла с себя то, что осталось от платья. Быстрыми движениями расшнуровала корсет и стянула нижнее белье,
Да, не в таком виде должна была появиться в столице Камилла Кустодес. По сравнению с той набелиткой, я действительно выглядела как деревенская девка. Посмешище, да и только…
Я решительно опустилась в купель и сразу же ощутила, как с теплой водой на меня накатывает умиротворение. Напряжение и усталость, что накопились за все эти недели в дороге, резкой тяжестью навалились на плечи. Но с каждой минутой, проведенной в теплой воде, становилось легче.
Закинув голову, я уставилась в потолок, вновь погружаясь в свои мысли.
Итак, вот я здесь. В Имперской Столице.
Прошло всего несколько часов, а я, похоже, уже успела нажить себе еще одного врага… Когда я смогу встретиться с Лео и будет ли у меня такая возможность вообще, знал один только Император. Сейчас я тут совершенно одна, и рассчитывать могу только на себя.
Может, все же Александер прав? На что я способна без чужой помощи? Должна ли я была ответить этой выскочке сегодня, или повела себя так же, как тогда, на постоялом дворе, не в силах дать хоть какое-то настоящее сопротивление? Правильно ли я поступила, решив ответить ей колкостью, ведь она даже не стала скрывать, как смешно и жалко я выгляжу в ее глазах. Смех набелитки до сих пор всплывал у меня в голове, как и раздраженное лицо Яна.
Вулканическая соль и ароматические масла успокаивали изнеможенное тело и тревожный разум. Я не поняла, в какой момент задремала, но всего спустя, казалось, одно мгновение шум в доме выдернул меня из объятий сонного марева.
Я внимательно прислушалась к голосам, доносившихся с первого этажа. Можно было точно расслышать звонкий голос Каталины, раскатистый смех Максимилиана и ворчание Софии, но незнакомый мужской голос вводил в ступор. Сложно представить, что кто-то просто так решил зайти в гости, ведь в столице нас никто не ждал. Любопытство вперемешку со смятением заставили меня вылезти из теплой воды, в которой я рассчитывала понежиться подольше.
Из кухни заманчиво тянуло ароматом запеченного мяса и овощей. На скорую руку я потуже затянула оставленные Софией халат и ночное платье и заглянула в гостиную. В воцарившейся тишине я смотрела лишь на нашего гостя. Знакомые черты лица накладывались на смутные детские воспоминания. Стоящего передо мной молодого человека в белом офицерском мундире было просто не узнать, но сомнений не было…
Я кинулась ему на шею и крепко обняла. На глазах выступили слезы. Злость, тревога и волнение – все это смело потоком бесконечной радости.