Черное в белом
Шрифт:
Они ринулись в разные стороны, темны и светлые бросали оружия, чувствуя, как нечто из Бездны заглядывает в мир. Тело эльфийки выгнулось дугой, на губах выступила кровавая пена, медальон на груди раскалился докрасна, камень сменил цвет с голубого на красный. Лирель неуклюже поднялась на ноги и улыбнулась безумной улыбкой одержимого.
«Уверена?» -
– Да.
Свет атаковал внезапно, луч, словно нож, полоснул по моему крылу, перерубая кость. От боли потемнело в глазах, но я упорно не двигалась с места, мне необходимо было всего лишь мгновение. Тьма свернулась клубком и забилась в дальний угол клетки, боясь высунуть хотя бы щупальце наружу. Стихия разрушения лениво потягивалась, расправляя плечи.
От первого удара Свет с легкостью увернулся, боль в крыле отвлекала, мешая думать. Очередная вспышка, и в меня летит огненное копье, увернуться не успеваю, но теперь это и не нужно. Ответный всплеск силы, и копье распадается на тысячу безобидных искр. Свет зарычал, не давая ему опомниться, я ринулась в атаку, он сражался с отчаяньем загнанного в угол зверя, сражался за возможность быть, существовать, чувствовать, пусть на краткий миг, но продлить свое пребывание в этом мире. Он отступал, я настигала, безумие сменилось отчаяньем.
Он замер, воздев руки к небу, и запел, тихо, хрипло, словно листья шелестят на ветру, сила скручивалась в тугую пружину, и ни ему, ни мне было уже не остановить ее. Я повторила его жест, вскидывая руки, никогда не была сильна в пении, но хватило и простого шепота, стихия говорила моими словами, Тьма в отчаянье металась по клетке.
«Остановись, сгоришь», - ее крик подхватывал ветер Бездны, она бережно тянула свое любимое дитя обратно, в безопасный холод. Стихия разрушения рвалась в мир, уничтожая своего носителя.
Свет не выдержал первым, полыхнула ослепительная вспышка. Словно во сне я видела, как разрастается огненное кольцо, как сметает оно
Где-то совсем рядом блеснули серебряные ножницы Айсы, и я перестала существовать.
Эпилог
– Щелкайте своими ножницами где-нибудь в другом месте, тетя, - зло бросил синеволосый сидхе, перехватывая тонкую руку мойры.
Айса обиженно поджала губы, но ножницы опустила, застывший рядом инквизитор сжал в руке цепь. Сидхе склонился над телом молодой черноволосой женщины, расстегнул мундир, длинные пальцы коснулись холодной кожи. На груди женщины лежал амулет с крупным камнем.
– Эрцхаор, - пораженно выдохнула мойра.
– Я все расскажу твоей матери.
– Вы еще отцу пожалуйтесь, - сидхе осторожно застегнул мундир и поднял безвольное тело на руки.
– Я уже давно вырос из того возраста, когда меня можно было этим напугать.
– Но…
– И я сам способен позаботится и о себе, и о ней, - отрезал синеволосый, свистом подзывая огромного белого пса.
Айса проводила взглядом, скрывшегося в глубине Холма племенника и негромко сказал:
– Все же характером он пошел в тебя.
– А упрямством в отца, - на покрытую пеплом землю шагнула высокая женщина с невероятными сиреневыми глазами, она задумчиво крутила в пальцах медную монету.
– Думаешь, ему еще раз повезет?
– Айса щелкнула ножницами.
– Проверим, - ответила Лахесис, забирая из мертвых рук господина Мартина цепь, медный кругляш выпал из ее рук, тихо звякнул, ударившись о камень и начал вращаться, выбирая на какую сторону упасть.
– Все же, он мой сын, - улыбнулась Удача, глядя на выпавший из рук жребий.
— Монета, монета, встань на ребро…