Чёрное в белом
Шрифт:
Возможно, как и Ник, Йен решил, что мною манипулирует психопат.
Но даже так, я не могла поверить, что Йен сделал то, что сделал… или, возможно, в то, что он сделал это именно таким образом. Я знала, что в последнее время у нас были проблемы и недопонимания, и да, откровенные разногласия… но я не могла поверить, что он прибёг к играм со мной вместо того, чтобы прямо спросить, какого черта происходит. Хотя бы когда он вывел меня наружу. Даже с работой Йена я никогда бы не подумала, что он на такое способен.
Более того, если
Я никогда не хотела верить, что мы можем быть такой парой. Играющей в игры, ловящей друг друга в ловушки, шпионящей друг за другом парой.
Я бы никогда не поступила так с ним.
«Ну, — подумала я про себя. — Наверное, не поступила бы».
Я попыталась решить, было бы это правдиво в ситуации, когда я заподозрила бы Йена в измене.
Я всегда была той, кому приходилось бороться с ревностью… не Йен. Это я была тем, кому с трудом удавалось быть рациональной и вести себя как взрослая, когда дело касалось моих чувств. Йен был мистером Рациональность. Отчасти поэтому я говорила себе, что Йен хорошо мне подходит; он помогал мне думать перед тем, как говорить, ставить рассудок превыше чувств. В детстве я была такой неконтролируемой. Вспышки, приступы дурного настроения, иррациональная злость и ревность. Я ввязывалась в драки. Большую часть взрослой жизни я работала над созданием более спокойной наружности, над умением логично доносить свои чувства.
Обычно Йен помогал с этим.
Теперь эта его рациональность казалась слегка холодной.
Возможно, моя тоже сделалась довольно прохладной.
Я поймала себя на том, что вспоминаю Зои и то, каким глупым она считала мои постоянные попытки контролировать эмоции. В шестнадцать лет она дразнила меня за «игры во взрослую» и в то, что я «веду себя как мамочка». Зои больше походила на нашего отца. Не извиняющаяся. Спонтанная. Быстро разозлится, но и быстро улыбнётся. Любящая.
И все же папа всегда беспокоился обо мне… не о Зои.
Папа думал, что это я слишком нестабильна.
Думая об этом сейчас, мне это показалось странным.
Однако я знала, что все ещё отвлекаю себя от Блэка, чей пристальный взгляд я все ещё ощущала. Вместо этого я попыталась объективно подумать о Йене, представить себя на его месте, но я знала, что по меньшей мере отчасти это все равно бегство. Я пыталась решить, что на самом деле чувствую к нему, но тоже не могла принять окончательного решения.
Каковы бы ни были причины его поступка, я не могла думать об этом сейчас.
Мне нужно задать эти вопросы Йену лично.
— Я не могу здесь находиться, — сказала я Блэку, поднимая взгляд. — Мне нужно домой.
Он один раз качнул головой.
— Это
Я издала недоверчивый смешок.
— Из-за кого?
— Из-за убийцы, — сказал он. — Дай мне больше времени, Мириам. Ещё несколько часов. Останься со мной, пока мы не вычислим его личность… потом ты можешь идти домой.
Я наградила его нетерпеливым взглядом, смотря ему в глаза.
— И кто теперь врёт?
— У меня может иметься множество причин сказать что-то и безо лжи, — сказал он без капли извинения в голосе. — И мои люди ищут его прямо сейчас… это все, что имеет значение.
Когда я наполовину раздражённо выдохнула, он снова прижался ко мне.
В этот раз я закрыла глаза. Я ничего не могла с этим поделать, как и со вспышкой реакции, которая опалила мою кожу.
Взглянув вверх, я почувствовала, как напряглись мои челюсти, пока Блэк наблюдал за моим лицом. Я ощутила, как этот жар в нем усиливается, чем дольше он на меня смотрит, а затем он опустил губы.
— Не надо, — сказала я, поворачивая голову.
Блэк тут же поднял голову.
Однако я ощутила его ещё сильнее. Достаточная часть его существа как будто змеёй обвилась вокруг меня, и мне сложно было думать или чувствовать что-либо ещё. Жар жил в этой волне его сущности. Жар, но не только это. Это ощущение сдавило грудь, затрудняя дыхание. Я чувствовала в этом жаре эмоцию, боль, которая проникала в сами поры моей кожи, взывая ко мне почти с физической силой. Это вызывало странную смесь тошноты и дискомфорта, в основном сосредоточившуюся в груди и животе. Мои руки сжались в кулаки, когда это ощущение усилилось.
Я осознала, что чем бы это ни было, оно делало меня более эмоциональной.
— Что это, черт подери, такое? — наконец сказала я. — Что ты со мной делаешь?
Когда он не ответил сразу же, я подняла взгляд.
Я изучала его лицо, замечая жёсткость его черт, когда он смотрел на меня.
«Я хочу тебя», — пробормотал голос в моей голове.
Я издала недоверчивый смешок.
— Да что ты говоришь. Не бывать этому, Блэк.
«Пожалуйста».
— Решительно нет.
— Почему нет? — сказал он вслух.
Я посмотрела ему в глаза, прикусив губу от его взгляда. Он когда-то успел опустить лицо и теперь вновь находился в считанных дюймах от моих губ.
— Ты знаешь, почему, — выпалила я, стараясь удержать его взгляд. — Я сказала тебе, почему… вчера…
— Это все ещё причина?
— Что я помолвлена? — изумлённо переспросила я. — А почему нет?
— Потому что ты тоже меня хочешь, — этот жар в нем снова усилился, заставляя меня прикрыть глаза от участившегося дыхания. — Ты тянула меня к себе весь вечер… ты тянешь меня к себе сейчас, — он прижался своим лбом к моему, голос стих до мурлыканья. — И ты сомневаешься в нем. В твоём мужчине… за которого ты собиралась выйти замуж…