Черное золото
Шрифт:
Мария Сергеевна прошла мимо, не глядя в мою сторону. Все еще сердится.
Валиулин дежурил у пульта управления вторые сутки, отказываясь от подмены. Слишком хорошо знал он характер местных пород, чтобы доверить скважину кому-то другому в такой момент.
Первый тревожный сигнал поступил под утро. Буровой инструмент, до этого шедший ровно, вдруг провалился на полметра. Валиулин мгновенно перекрыл подачу бурового раствора.
— Михалыч! — крикнул он помощнику. —
Геолог примчался через несколько минут, на ходу натягивая полушубок. Склонился над приборами, хмурясь все сильнее.
— Так, осторожно подними инструмент метра на два, — скомандовал он.
Валиулин плавно потянул рычаг. Внезапно сопротивление пропало. Буровая колонна пошла вверх слишком легко, будто под ней образовалась пустота.
— Стоп! — резко скомандовал Кудряшов. — Держи на этом уровне.
В этот момент снизу донесся глухой гул, и вся буровая вышка вздрогнула.
— Карстовая полость, — выдохнул геолог. — Большая. И похоже, заполненная водой под давлением.
Валиулин молча кивнул. За двадцать лет работы он повидал немало аварий из-за карстов. Но такого еще не встречал.
— Срочно зовите Краснова, — распорядился Кудряшов. — И Рихтера. Времени у нас в обрез.
Очередной подземный толчок заставил приборы на пульте задребезжать. Где-то внизу, в непроглядной тьме, природа готовила страшный сюрприз.
Петров заметил странное движение снега у края буровой площадки. Сначала подумал, что показалось в тусклом свете прожекторов. Но нет, поверхность явно прогибалась, будто что-то утягивало снежный наст в глубину.
— Надо сказать старшему, — пробормотал он, направляясь к необычному месту.
До вахтенного помещения оставалось всего несколько шагов. Петров уже видел силуэт Валиулина за окном, когда земля под ногами дрогнула. Промерзший грунт, казавшийся твердым как камень, вдруг осел.
«Не успею», — мелькнула последняя мысль.
Он еще попытался прыгнуть вперед, но опора уже исчезла. С глухим треском разламывающейся породы земля разверзлась, увлекая его в черную пустоту. Последним, что услышал Петров, был отчаянный крик Валиулина:
— Держись, сейчас!…
Но помощь уже была не нужна. Ледяная вода, заполнявшая карстовую полость, поглотила Петрова в считанные секунды.
В образовавшуюся воронку с шумом посыпались комья мерзлой земли и снега. На поверхности осталась только рукавица, зацепившаяся за край провала. Последняя память о молодом бурильщике Петрове, планировавшем весной жениться на девушке Кате из Бугульмы.
Я просматривал вечерние сводки с соседних скважин, когда раздался крик снаружи и сразу следом — протяжный вой сирены. Выскочив из штабной палатки, я сразу понял, что случилось самое страшное.
У
— Глушите скважину! — крикнул я, бросаясь к буровой. — Рихтер, начинайте демонтаж! Лапин, всех свободных на разбор оборудования!
Взбежав по обледенелым ступеням, я схватился за рычаг привода вместе с Валиулиным:
— Давай, Николай, вместе!
Промерзший металл обжигал даже сквозь рукавицы. Но медлить нельзя. Земля под ногами уже мелко дрожала.
— Домкраты сюда! — командовал я, помогая Рихтеру освобождать крепления паровой машины. — Кузьмин, готовь помосты для верхних узлов!
Монтажники, рискуя сорваться, карабкались по конструкциям. Я сам полез наверх, показывая, где резать автогеном. Руки немели от холода, но времени отогреваться не было.
Когда начали спускать талевый блок, земля снова вздрогнула. Край провала пополз к фундаменту. Вышка заскрипела, кренясь набок.
— Всем назад! — крикнул я, видя, как расширяется воронка. — Валиулин, брось все, уходи!
Но старый бурильщик, рискуя жизнью, все-таки перекрыл главную задвижку. Я подхватил его, когда он спрыгивал с накренившейся площадки.
Всю ночь мы работали плечом к плечу со всеми. Таскали тяжелые узлы, резали металл, крепили тросы. Пар от дыхания смерзался на бородах, руки примерзали к инструментам. Но никто не ушел, не спрятался в тепло.
Зорина, забыв нашу недавнюю размолвку, сама приносила горячий чай. Я видел, как она растирает обмороженные руки монтажникам, перевязывает порезы, но ни слова не говорит об эвакуации.
К рассвету основное оборудование удалось спасти. Глядя на измученные, покрытые инеем лица товарищей, я испытывал одновременно гордость и горечь. Гордость за этих мужественных людей и горечь от потери Петрова. Парень, оказывается, погиб, провалившись под землю.
— Спасибо, товарищи, — негромко произнес я. — Без вашего мужества мы потеряли бы все.
И про себя добавил: «А главное — мы еще не знаем, что ждет нас впереди…»
Сразу после этого мы собрались в штабной палатке, чтобы решить, что делать дальше.
— Александр Карлович, что скажете? — я склонился над чертежами, которые Рихтер торопливо набрасывал прямо на крышке ящика.
— Можно попробовать закачать цементный раствор под давлением, — старый инженер водил карандашом по схеме. — Если успеем создать бетонную пробку до того, как полость расширится…
Валиулин, привалившись к стене, угрюмо качал головой:
— Не возьмет цемент, Александр Карлович. Вода из полости все размоет.
— А если армировать? — я достал собственный блокнот. — Смотрите: сначала щебень, потом цементный раствор с металлической стружкой…