Черное золото
Шрифт:
Я развернул план поселка:
— Центральная улица с административными зданиями, по обеим сторонам — жилые кварталы. Здесь разместим столовую, клуб, баню. А вот тут, на небольшом удалении — больничный городок. Что скажете, Мария Сергеевна?
Зорина внимательно изучила схему:
— Место для больницы выбрано удачно. Но нужно предусмотреть отдельный инфекционный корпус и аптечный склад. И обязательно водопровод — без чистой воды медицинское учреждение работать не сможет.
— Учтем, — кивнул я. — Строительство жилья предлагаю
— А где взять строительные материалы? — спросил Лапин. — По моим подсчетам, только для первой очереди потребуется не менее тысячи кубометров леса, двухсот тонн цемента, пятидесяти тонн кровельного железа…
— Лес будем заготавливать здесь же, создадим собственную лесопилку, — ответил я. — Кирпич и цемент придется завозить из Бугульмы, но как только проложим узкоколейку, это перестанет быть проблемой.
Глушков поднял руку:
— А что с электроснабжением? Без электричества ни нормального жилья, ни производства не наладишь.
Это был ключевой момент, к которому я готовился особенно тщательно. Развернув последний чертеж, я указал на схему небольшой электростанции:
— Предлагаю нестандартное решение. Мы ежедневно сжигаем на факелах тысячи кубометров попутного газа. Это не только потеря ценного сырья, но и экологическая проблема. Предлагаю построить небольшую теплоэлектроцентраль, работающую на попутном газе.
В палатке воцарилась тишина. Идея выглядела настолько новаторской, что даже Рихтер, повидавший многое, удивленно поднял брови.
— Это… возможно? — нарушил молчание Островский.
— Более чем, — я начал показывать детали схемы. — Вот здесь устанавливаем газовые котлы с паровыми турбинами небольшой мощности. Пар вращает турбины, вырабатывающие электричество, а отработанное тепло используем для обогрева зданий. Двойная экономия.
— А как быть с сероводородом в газе? — спросил Рихтер.
— Гавриил Лукич разрабатывает систему предварительной очистки, — кивнул я в сторону химика. — Не так ли?
Островский, наконец осознавший перспективы, энергично закивал:
— Да, я экспериментировал с железными опилками в качестве абсорбента. Сероводород связывается, образуя сульфид железа. Остается относительно чистый метан, пригодный для сжигания.
— Таким образом, — продолжил я, — мы решаем сразу несколько задач: получаем электроэнергию для промысла и поселка, обеспечиваем отопление зданий и утилизируем попутный газ.
— А оборудование? — практично поинтересовался Лапин.
— Часть можно получить со складов резервного фонда наркомата, — ответил я. — Остальное придется изготавливать на месте или заказывать на уральских заводах.
Обсуждение продолжалось более трех часов. Каждый пункт плана подвергался тщательному анализу, выявлялись слабые места, предлагались альтернативы. К концу совещания на столе образовалась гора исписанных листов — результат коллективной работы всей
— Товарищи, — подвел я итог, когда основные вопросы были проработаны. — План амбициозный, но реализуемый. Предлагаю четко распределить обязанности.
Я зачитал список ответственных за каждое направление:
— Рихтер — проектирование и строительство нефтепровода. Лапин — поставки материалов и оборудования. Кудряшов — геологическое обеспечение строительства. Глушков — организация строительства узкоколейки и охрана объектов. Валиулин — поддержание стабильной добычи нефти. Островский — создание антикоррозионных покрытий и системы очистки газа. Зорина — проектирование медицинских учреждений и контроль санитарных условий.
Я обвел взглядом усталые, но решительные лица:
— Каждый из вас получит уточненный план работ к завтрашнему утру. Нам надо действовать слаженно, помогать друг другу. Только так мы сможем превратить этот временный лагерь в настоящий промышленный центр.
Когда совещание закончилось и люди начали расходиться, я задержал Рихтера:
— Александр Карлович, на пару слов.
Когда мы остались вдвоем, старый инженер с хитрой улыбкой посмотрел на меня:
— Знаете, Леонид Иванович, я много повидал на своем веку. Строил заводы в Сибири, нефтепромыслы в Баку, доки в Архангельске… Но такого размаха в таких диких условиях еще не встречал.
— Слишком амбициозно? — спросил я.
— Амбициозно, — согласился он. — Но выполнимо, если действовать с умом. — Он помедлил, поглаживая седеющую бороду. — И знаете, что самое удивительное? Люди верят в эти планы. Верят в вас.
— В нас, — поправил я. — Без команды я никто.
Рихтер понимающе кивнул и направился к выходу, но у самого полога обернулся:
— Кстати, хотел спросить… Эта идея с электростанцией на попутном газе. Откуда она?
Я на мгновение замер, подбирая слова:
— Читал об экспериментах в этом направлении. В Америке, кажется, что-то подобное пробовали.
— Хм, — Рихтер задумчиво потер подбородок. — Не слышал. Но идея действительно блестящая. Превратить проблему в решение… — Он тихо хмыкнул. — Интересный вы человек, Леонид Иванович. Полный сюрпризов.
Когда инженер вышел, я остался один среди чертежей и карт. За брезентовыми стенами палатки слышались голоса рабочих, скрип полозьев по снегу, металлический лязг инструментов — обычные звуки промысла.
Я убрал карты в планшет, аккуратно свернул чертежи. Вышел наружу, отправился смотреть места будущего строительства.
После обеда мы встретились с инженерами, чтобы обсудить детали проекта.
На карте, расстеленной над наспех сколоченным столом, красной чертой пролегала трасса будущего нефтепровода. Тридцать километров через болота, перелески и овраги до железнодорожной станции в Бугульме. Линия, тонкая на бумаге, в реальности должна была превратиться в стальную артерию, по которой потечет нефть второго Баку.