Чернокнижник
Шрифт:
То, что ворота открылись сами — кого сейчас этим удивишь? А путь действительно оказался неблизким. Даже стало интересно, не лётчик ли какой, вертолётчик, подвозит каждый день домой эту невзрачную, но такую интересную малявку. Едва въехал во двор — распахнулись ворота в гараж. Пустой и просторный. Только стены его завешаны макраме и картинами, выжженными по дереву. Впрочем — с краю стоит какое-то четырёхколёсное недоразумение, припав на переднее левое колесо.
Когда прямо из гаража отворилась дверь в дом, Женя спокойно прошествовал туда, зажав под рукой яйцеобразный
— Я Стас, — сказал он. — Пошли, покажу твою комнату.
Пологая лестница с поворотом, ничем не примечательная дверь…
— Разоблачайся. Вот шкаф. Вот душ. Вот полотенца. А потом дуй вниз — плов уже доходит. Как спустишься — вправо.
Два юноши и две девушки ждали Женю за столом. Леру и Стаса он уже знал, а остальные назвали себя. Они оба были долговязы, жилисты, но складны. Парень, оказавшийся Васей, производил впечатление меланхолика-ботана — почти не разговаривал. Зато Маша в два счета расспросила гостя обо всём — в первую очередь выяснила, что стать врачом он решил после того, как сильно поломался на мотоцикле, да еще пожалела, что какая-то Ирка со своим спортсменом не смогли приехать.
И тут неожиданно появилась она. Роскошная черноволосая красавица внесла с кухни огромное блюдо благоухающего плова.
— Зульфия, — представилась она, водружая посудину во главу стола. — Нагребайте себе сразу. А я стану есть руками, как велит наша традиция.
— Я тоже, — вскинулась Маша.
— И я, и я, — поддержали её подруги.
Вася кивнул, а Стас ухмыльнулся, и нагреб на свою тарелку хорошую порцию — отказываться от вилки он не собирался. Гость присоединился к большинству — он как раз этот способ и предпочитал. Непонятно откуда появились чашки с водой для мытья пальцев, а вот большие салфетки Зульфия извлекла из-под столешницы, как будто там располагалась полка. Потом наступила тишина, прерываемая исключительно замечаниями по делу:
— Ой, а у меня всё высыпается!
— Ах, ты ж! Опять выскользнул!
Зу подсказывала девчатам, а Василий просто внимательно смотрел и подражал удачным действиям. Стас с ухмылкой поглядывал на стол, покрывающийся упавшими из неловких пальцев кусочками. Тем не менее, блюдо опустело достаточно быстро. Его тут же унесли и вообще убрали всё, чтобы заменить окончательно замурзанную скатерть. В этот момент Женя окончательно убедился — нет под столешницей никакой полки, на которой могли бы лежать салфетки.
Чай пили зелёный с разными рахат-лукумами, халвой и пахлавой.
«Не стеснённо живут, всё, что уместно по такому случаю у них есть», — это подумалось про Лерку и Васю — стало заметно, что они тут пара. По каким признакам? Непонятно. Наверное, потому что этого юношу как-то слушались: кивок, жест, взгляд — и девушки мигом подхватывают или приносят, подают или убирают. Хотя, выглядит он не барином, а скорее, дирижёром.
— Не поверишь, я свою Маху несколько лет ревновал к Чернокнижнику. Знаешь, как достаёт, когда даже по полунамёку другого парня твоя девушка в любое мгновение способна всё бросить и помчаться сломя голову, — Стас подошел к стоящему у окна Жене. — Но потом разобрался — правда, сперва неправильно:
— А что это за фокус с салфетками показала Зульфия? Ну, тогда, перед пловом? — прищурился Женя.
— Известная циркачка, — хмыкнул Стас. — А они секреты своих фокусов никогда не выдают. Машка тоже иногда такое коленце выкинет — прям, будто колданула ненароком. Не принимай близко к сердцу. Вот погодь, сейчас Васька с Леркой танго спляшут… ххех.
— Вы чего это в сторонке мнётесь? — подошедшая Зулька решительно взяла Женю за руку и потянула на середину комнаты, — девушки желают танцевать! И расскажи мне, где научился есть плов руками.
— А откуда баранина? Ума не приложу, как можно её раздобыть так быстро, тем более в этой глуши, — он кивнул на окно, через хоторое открывался вид на расстилающийся вокруг дома пейзаж. На многие километры раскинулись пожухлые осенние поля, перемежающиеся золотящимися желтеющей листвой перелесками. Отсюда, с пологого склона холма открывалась чудесная перспектива абсолютно дикой местности, где не наблюдалось ни единого следа человеческой деятельности.
— Я первая спросила, — с хитрой улыбкой наморщила носик Зу.
— Так когда, говоришь, он сбежал? — Васька натянул на себя простыню до самого горла и щурится от внезапно включенного света.
— Да вот буквально только что, — Зулька, ворвавшаяся в спальню друзей, кутается в прекрасно сидящий на ней халат и глаза её мечут молнии. — И даже не подумал попрощаться.
— Так ты его, что, не позвала к себе. — Лерка с любопытством выглядывает из подмышки Чернокнижника и тоже щурится от яркого света.
— Окстись, кнопуля. Это, в конце концов, просто неприлично, — вспыхивает Зу. — Это не Васька, давно родной и близкий, а человек, которого я сегодня первый раз увидела. И вообще — мужчина должен первым проявить инициативу и, хм, настойчивость.
— Женское дело такое — робко стараться понравиться, — Маха высунула голову через образовавшийся в стене портал.
— Не, ну Маш. Я так не могу, когда ты наполовину пропадаешь, — рядом появился Стас, пропихнувшийся в тот же межпространственный проход.
— То есть, ты хочешь сказать, что готова Васю в любой момент затащить к себе в койку? — вдруг округлила глаза Лерка.
— Цыц. — Чернокнижних затолкал подругу за спину и немного прижал. — Я бы поупирался, — добавил он для ясности. — Сама понимаешь, некоторая свобода выбора и мне позволена.
А у Зульки из глаза выкатилась слезинка:
— Он мне действительно показался хорошим парнем, — продолжила она плаксивым голосом. — Вот не такой он, как Лёха Кузьмин. Ну, помните, на которого я сразу после выживалки запала…
— Да помним, — кивнул Чернокнижник. — Женька не дурак. Думаю, он что-то приметил и смылся из нашего дома с привидениями, как только все улеглись.
Стас хохотнул:
— Да уж, с непривычки с вами бывает страшноватенько. Я, когда мы с Машкой первый раз поругались, три дня не мог понять, отчего, куда бы ни шёл, каждый раз оказываюсь рядом с её домом. А это она помириться хотела…