Черноморский Клондайк
Шрифт:
– Что, падла, не нравится? – загоготал браток, когда один из камней угодил Иннокентию в руку.
«Если так будет дальше продолжаться, – подумал Иннокентий, – он действительно меня обтрясет. Еще одно такое попадание, да еще в голову…»
К счастью, до следующего окна оставалось совсем немного. Он сделал эти несколько шагов под градом камней, обрушенных на него Сальмоном.
Камни ударялись в деревянную стену рядом с Иннокентием и отскакивали вниз. Сальмон, промахиваясь, злился еще больше. Он снова подбирал камни и опять метал их вверх. Браток настолько
Деревянные жалюзийки на окне открывались наружу. Убедившись в том, что они не заперты, Иннокентий открыл одну створку и, едва не свалившись на землю, протиснулся в соседнюю комнату. Перевалившись через подоконник, он рухнул на кровать, стоявшую под окном. Увидев, что его обидчик исчезает, Сальмон завыл, как раненый зверь.
– Все равно не уйдешь, – завопил он. – Малыш, Малыш! – принялся орать он. – Держи его!
Браток озирался по сторонам, ища поддержки. Сальмон оказался в сложной ситуации: если он побежит в дом, этот ныряльщик снова вылезет в окно и скроется, если же останется здесь, тот может пробраться через входную дверь. Сальмон рванул к углу дома, потом снова вернулся назад.
– А-а, сволочь… – Пометавшись так с полминуты, он все же решил бежать в дом.
Валентин, преследуемый Ником и Лехой, выбравшись из подвала, где проводился спиритический сеанс, сперва метнулся к выходу. Помедлив какое-то мгновение, он решил, что с голыми руками ему от братков не уйти, тем более что Галина осталась в заложницах, а на улице еще два охранника. Конечно, сколько их точно – он знать не мог, так как перед прибытием Хазара уже прятался в дальней комнате в полуподвале. Но обычно авторитет приезжал на двух машинах, так что прикинуть было не сложно.
В спальне на втором этаже под кроватью лежала старая двустволка, поэтому он и ринулся наверх. Ник стремительно несся за ним. Он хоть и был тяжеловат для бега, но на коротких дистанциях вполне мог составить конкуренцию Валентину. Тот все же достиг двери спальни первым.
Прошмыгнув внутрь, он захлопнул дверь, задвинул щеколду и бросился под кровать.
– Открывай, пидор, – в дверь посыпался град ударов.
Ник и подоспевший Леха барабанили в нее кулаками и ногами. В это время открылось окно и в комнату кто-то ввалился.
Иннокентий закрыл окно. В дверь ломились.
– Открывай! – орали из-за двери.
Иннокентий приблизился к двери – она была заперта. На секунду он перевел дыхание. Когда же обернулся, в грудь ему уперся ствол ружья.
Лицо человека, который держал руку на курке, было белым, как мел.
Иннокентию сперва показалось, что это привидение. Но ружье-то было настоящим. Наконец он понял, что это Валентин, только лицо его было вымазано белой краской. Валентин тоже узнал его.
– А, это ты, – он опустил ружье и сел на кровать.
– Это ты меня запер? – уставился на него Иннокентий.
– Да, – кивнул тот.
– Зачем?
– Потом
– Что это у тебя с лицом?
– Это? – он провел ладонью по щеке.
На руке остался слой грима. Дверь уже трещала под натиском двух здоровенных тел. Щеколда ходила ходуном. Еще немного – и дверь слетит с петель. Валентин взвел курки и направил стволы на дверь.
– Отойди-ка в сторонку, – кивнул он Иннокентию.
Это было интересно. Значит, Валентин на его стороне. А Галина?
– Где сестра? – Иннокентий шагнул в сторону.
– Внизу, у Хазара.
– А это кто? – Иннокентий показал на трещавшую дверь.
– Это его шавки – Леха и Ник.
– Ты их знаешь?
– А кто их здесь не знает?
– Ты хочешь в них стрелять?
– Нам отступать некуда, – решительно покачал головой Валентин, – все равно нам крышка.
– Сколько их?
– Внизу было трое, не считая профессора.
– Двоих я видел во дворе, значит, минимум шестеро, – подвел неутешительный итог Иннокентий. – Будем вместе отбиваться. Если они меня поймают, мне тоже крышка. Погоди-ка. – Он быстро огляделся по сторонам и увидел два крепких деревянных табурета.
Поднял один и поставил его рядом с дверью. Второй взял в руки и забрался на первый.
– Я беру на себя второго, – кивнул он Валентину.
– Ладно, – только успел согласиться тот.
Щеколда не выдержала напора. Дверь распахнулась, и в спальню ввалился Ник. Не удержав равновесия, он рухнул на пол. Его голова оказалась прямо перед ногами Валентина. Тот ловко крутанул в руках ружье и опустил на нее приклад. Ник дернулся и остался лежать. Перед его глазами поплыли радужные концентрические окружности, тело обмякло, двигаться не хотелось.
Несмотря на боль в затылке, ему стало вдруг так хорошо, что расхотелось шевелиться.
Леха, стоявший за дверью, совсем озверел, видя, как издеваются над его товарищем.
– Ну все, сынок, – зашипел он сквозь зубы, – щас я из тебя дух вышибу.
Он засучил рукава льняного пиджака и, набычившись, шагнул в спальню.
Шел он не торопясь, сверля глазами Валентина, который застыл под его взглядом, как кролик перед удавом. Он даже забыл про ружье. Держа его в руках стволом вверх, Валентин прижимал его к груди, словно хотел защититься от надвигавшегося на него монстра.
Иннокентий хорошенько прицелился и, подняв табурет повыше, грохнул им Леху по башке. Кадр из «Республики Шкид»! Леха застыл на какое-то мгновение, потом обернулся и удивленно взглянул на Иннокентия.
– Ку-ку, – Иннокентий повторил удар, которого Леха уже не выдержал.
Табурет остался цел, а Леха, продержавшись на ногах еще целую секунду, плавно стек на пол.
– Давай веревку, быстро, – Иннокентий спрыгнул с табурета.
Его слова оживили Валентина. Тот вскочил на ноги и тут же извлек на божий свет несколько кусков крепкого шпагата. Они связали бесчувственных братков, чтобы те никуда не ушли без их разрешения, и сели на кровать.