#черные_дельфины
Шрифт:
Группа помощи от депрессии, самоубийство, завещание, закрытая учётная запись, эта неизвестная наследница Постникова. Что ещё таил близкий друг?
Близкий – такое призрачное слово, в нём зыбкость, мираж. Хруст песка, оптические иллюзии. Человек перед тобой так часто, на таком малом расстоянии, что ты предсказываешь его реакции, угадываешь реплику с несказанного слова. Но это только грубая статистика, чистая теория вероятности. В один миг он может оказаться таким же непонятным и незнакомым, как посторонний.
Инга
Вошёл Дэн.
– Это какая-то эпидемия! – воскликнул он с порога. Инга вздрогнула от неожиданности.
– Господи, ты меня напугал!
– Прости. Привет! – Легко коснулся губами её щеки. Инга почувствовала резкий запах воска для укладки. – Катя открыла. Начнём? Только предупреждаю, снимать я особо не умею.
– А ничего особенного тебе делать не придется. Я сама закреплю камеру как надо, ты будешь просто нажимать на кнопки.
– Слушай, я отказываюсь снимать тебя в таком виде! Что бы у тебя ни случилось, там, – он показал на чёрную панель телевизора, – ты должна оставаться королевой, безупречной, несокрушимой! Села! Сначала уберём эти жуткие синяки, нанесем хайлайтер и оживим твоё бледное лицо! Будешь блистать!
Инга села к окну и послушно опустила веки. Кисточка Дэна приятно касалась лица. Ей доставляли удовольствие эти быстрые шёлковые прикосновения, тем более теперь, когда не приходилось краситься каждый день, как в прежние годы, и она никуда не спешила. Она забылась от иллюзии непринуждённой ласки, будто кто-то гладил её по волосам, как маленькую девочку.
– Ты что, спишь? – наигранно возмутился Дэн.
– Не-ет, – неуверенно протянула Инга сквозь полудрёму и неохотно добавила: – Так что за эпидемия?
– Помнишь те статьи про всяких суицидников?
– Да. – Она мгновенно очнулась.
– Не открывай глаза, иначе попаду карандашом… В общем, эта волна докатилась и до моей клиентки. – Дэн прыснул: – Прикинь, у неё ещё такая фамилия. Щекотка! Я угорал, когда Вика её рекомендовала. Ты же помнишь Вику – жену депутата? Я говорю, как можно выйти за мужика с такой фамилией. А Вика говорит, а это её собственная, девичья. У мужа ещё хуже, Журбинкин, типа, что менять шило на мыло?
Дэн хихикал. Инга не мигая уставилась на него.
– Ты чего? – испугался Дэн.
– Зовут как?
– Кого? Щекотку? Аллочка Владимировна. Глаза закрой уже, хватит меня сверлить!
– Щекотко А. В. Так это женщина! Дэн, фамилия её мужа не Журбинкин, а Жербаткин.
– Ты-то откуда знаешь?
– Знаю. Тогда всё гораздо проще. Семейный бизнес. Никаких посредников и рискованных откатов – она находит инвестора, он подписывает акт. И доход у супругов стабильный.
– Ничего не понимаю! Так, замри и не крути головой, ну пожалуйста!
– Сейчас начитаю текст на камеру – всё поймёшь. Только надо исправить пару абзацев. Слушай, ты сам ездишь к этой
– Она в салон приходила…
– Это хорошо. Устроишь нам встречу? Я приду как клиентка. Мне очень нужно с ней поговорить.
– Ты вообще слушаешь меня или нет? Опоздала говорить-то! – Дэн насупился. – С ней теперь только червяки разговаривают. Алла Владимировна покончила с собой. Представляешь? Сначала Олег, теперь она. Настоящая эпидемия. Всё как в той статье.
– Уже второй человек, связанный с этим делом! – воскликнула Инга.
– Это в голове не укладывается, чтобы при такой дурацкой фамилии всё так мрачно кончилось. – Дэн сокрушённо покачал головой.
– Что за глупости!
– Нет, ну правда! Роковые самоубийства, любовные трагедии идут только людям с возвышенными именами: Каренина, Бовари… у Джульетты как фамилия была? Капулетти? Тоже вариант. А Щекотко? С такой фамилией только со склада стройматериалы таскать.
– Она говорила что-то, пока ты её стриг?
– Не особо. Да я знал её совсем недолго, не больше года.
– Года?! – ахнула Инга. Они столько возились с этим расследованием, а преступники были через одно рукопожатие!
– Ну да.
– Расскажи мне, какая она была?
– Такая, знаешь, тетя-завуч: начёс, костюм, золотые украшения. Сказала, что хочет изменить имидж. Ха! Можно подумать, у неё был имидж! Небось узнала, что муж ходит налево, вот и спохватилась. Типичная история: все они тут же садятся на диету, бегут в спортзал, маникюр-педикюр, стилист, курсы оральных техник, а поезд давно ту-ту!
Эти две смерти наверняка связаны!
– В каком настроении она была в последнее время?
– Да она уже месяца три как перестала ко мне ходить.
– Как она покончила с собой? Тоже повесилась?
– Нет, кажется, выбросилась из окна. Но я не помню точно.
– А Вика была с ней хорошо знакома?
– Вроде бы они дружили. Хочешь, загляни ко мне в пятницу, Вика приедет на стрижку, сама у неё и спросишь. – Дэн отошел, придирчиво осмотрел Ингу. – В общем, я тут закончил, ты сегодня так вертелась, не обессудь, что вышло, то вышло.
Инга взглянула в зеркало.
– Идеально, спасибо! Но снимать сегодня не будем.
От мелкого дождя с порывистым ветром зонт не спасал. Он изгибался, выворачивался наизнанку. А морось летела со всех сторон. Инга шла по узкому тротуару, то и дело уворачиваясь от брызг мчавшихся по Каланчёвке машин.
В особняке было сыро, пахло дешёвым кофе. Инга поднялась по узкой старой лестнице со стёртыми и многократно крашенными ступенями: турфирма, бюро переводов, ремонт айфонов. Нотариус. На небольшой площадке перед основательной дубовой дверью стоял автомат с шоколадками, рядом узкая скамейка. Эмма Эдуардовна всё в том же совсем не подходящем ей старушечьем кружевном платке, что и в день похорон. Она опиралась на Лизу и негромко выговаривала ей: