#черные_дельфины
Шрифт:
– Да, капучино, пожалуйста. Нет, подождите. Американо.
В кафе вошёл Глеб. Закрыл зонт, основательно стряхнул его и начал озираться по сторонам. Серый костюм, рубашка в синюю полоску, на шее – бейджик на синем шнурке – забыл снять.
Сутулый, долговязый, с залысинами над бровями – вот он, офисный планктон.
Инга подняла руку.
– Ты кудрявая? Так лучше, – сказал вместо приветствия Глеб.
Решил, что я назначила ему свидание? Смешно.
– Заказывай ланч, – отрезала она, не благодаря
– Знаю. Я здешнее меню наизусть выучил.
– Я хотела поговорить с тобой об Олеге, – начала Инга, когда Глебу принесли заказ.
– Догадался, – улыбнулся он, разламывая булочку. – Хлеба хочешь? Он тут свежий, горячий.
Инга отрицательно покачала головой.
– Но надеялся, вдруг ты хочешь встретиться просто так.
Флиртует? Неумело. Слово «вдруг» в его фразе было самым тусклым, серым, – конечно, ни на что такое он не надеялся. Он понимал, что я приехала поговорить об Олеге. Но зачем подкатывает? Тянет время? Хочет отвлечь внимание? Пытается смутить меня?
– На похоронах ты говорил, что у него были причины покончить с собой. Что ты имел в виду?
Глеб отложил ложку.
– Разве? Ты сама начала тот разговор.
– Да, но ты не стал отрицать. Наоборот – посоветовал покопаться в его соцсетях.
– Его компьютер менты изъяли? Нашли что-нибудь, не знаешь?
– Нет. – Инга решила не скрывать этого. – Его компьютер у меня.
Глеб посмотрел в окно и, не поворачиваясь к ней, заговорил тихо, так, чтобы сидящие за соседним столом люди не могли его услышать:
– Когда-то Олег был моим соседом по лестничной клетке. Всю школу неразлейвода. А потом… ну раза два в год. Чаще не получалось.
– Угу, – кивнула Инга. – Олег рассказывал мне, как вы доводили твою старшую сестру. Она ненавидела бардак, а вы специально швыряли вещи на пол…
– Но где-то год назад Олег снова замаячил, – будто не слыша её, продолжал Глеб. – Как раз после того, как вас обоих уволили. Я сначала думал, он так подавлен, потому что потерял работу. Но потом заподозрил: тут иная причина. Он приходил просто посидеть, поболтать вроде ни о чём, ну, знаешь, все эти: «А помнишь…», оно всегда приятно. Но я-то понимал, что он хочет о другом.
Инга слушала. Глеб замолчал.
Бордовое, тревожное молчание. Нерешительность и желание признаться одновременно. Главное – не сбить настрой. Не шуметь, не звякнуть ложкой. Сейчас он скажет всё, что знает. Он давно хочет это кому-то сказать.
Глеб начал говорить быстро, будто сам боялся своих слов:
– Где-то год назад. Мы сидели в баре. Пятница, шумно. Я позвал ещё двух своих из банка – пиво попить. Олег не вылезал из телефона. И вдруг в лице изменился. Сразу сказал, надо уйти. Быстро допил остатки пива, но сначала пошёл в туалет. И тогда я взял его телефон. Знаю, знаю! Но мне стало дико интересно, что могло так изменить его настроение. Ты же его знаешь – он обычно непробиваемый. Как зубр.
Инга опять кивнула. Она боялась дышать.
– В общем. Он сидел в какой-то
– Название не помнишь? «SOS Депрессия»?
– Нет. – Глеб скривился. – «SOS Депрессия» – туфта и розовенькие цветочки. Думаешь, я потом не посмотрел, в каких он группах? Видел я эту «SOS Депрессию». Гламурный журнальчик по сравнению… Извини, я не то имел в виду.
– Ничего. Я поняла.
– Это была закрытая группа, я уверен.
– Это точно была Nасвязи?
– Да. Я, конечно, не признался ему, что заглядывал в его телефон, но решил серьёзно поговорить. Не спрашивать напрямую о группе, а начать издалека: чем подавлен, что происходит. Вдруг он именно этого от меня и ждал?
– Удалось?
– И да и нет. Олег сказал, что занимается каким-то расследованием, и оно отнимает у него много сил. И будто закрылся. «Тоскливо так, – говорит, – непонятно. Вот тут внутри – чернота». И хлопнул кулаком по груди, в самый центр, чуть пониже сердца. Я ему ещё предложил к психологу походить – он усмехнулся: я уже. Но горько так сказал. Думаю, он про группы эти и говорил. Какое расследование вы вели?
– Как раз тогда начали дело о махинациях с ветхим фондом, слышал?
– Конечно, Олег кидал мне ссылку на ваши материалы. Весёлого мало, конечно. Но точно не причина наложить на себя руки.
Они помолчали.
– Я перечитал потом ту статью в «Дневной газете», помнишь, про «Мифотворчество Dead». Про их систему зомбирования. Как они человека обрабатывают со всех сторон: музыка, тексты. А когда ставят ему обратный счётчик до даты самоубийства, назначают куратора, и тот уже не отстаёт. Там написано было даже, что куратор этот помогает, если у самого человека духу не хватает. По-мо-га-ет, понимаешь?
– То есть убивает?
Глеб еле заметно кивнул.
– Я всё думаю: вдруг за ним уже следили? Вдруг его тогда поджидали? Но на улице уже темно было, я не увидел, один он ушёл или нет. – Глеб беспомощно, по-детски вздохнул. – Вдруг он тянулся ко мне в последнее время, чтобы я его спас? Вытащил оттуда? Им же запрещено рассказывать о группе, ты знала об этом? А я закрутился. Работа-родители. Забыл. Олег перестал звонить, я даже не заметил. А потом позвонила Лиза: Олег повесился.
Они помолчали. Наконец Инга тихо сказала:
– Спасибо тебе, Глеб. Мне тоже надо перечитать ту статью. Вокруг неё было подозрительно много шума, а вот достоверность вызывала у меня сомнения.
Инга раскрыла кошелек.
– Не стоит, я заплачу, – спохватился он.
– Ну что ты, – сказала она, уже вставая. – У нас же не свидание.
– Тема следующей игры – «Ромео + Джульетта», не книжка, обратите внимание, а фильм База Лурмана 1996 года. Так что первое предыгровое задание: посмотреть его внимательно. Движок у всех работает? – Говорящему было лет двадцать пять, худой невысокий блондин.