Чёрные Гавайи
Шрифт:
«То есть, он… пахнет человеком. Для тебя».
«Да, — Блэк слегка нахмурился. — Gaos. Это не настолько странно. Я не превратился в вампира или ещё что. У меня всегда было причудливое обоняние. Я тебе это говорил. Просто… теперь это сильнее. Я могу почуять намного больше».
Я кивнула, всё ещё слегка хмурясь.
Он правда говорил мне об этом.
И всё же это совершенно новый уровень «причудливого обоняния», если он мог отличить расовую принадлежность видящего или
Воцарилось молчание, во время которого мы с Блэком лишь смотрели на тело.
Затем Блэк опять покосился на меня.
У меня определённо сложилось впечатление, что он смущается того, как он поведал об этой перемене обоняния. Однако когда я посмотрела на него в ответ, на его лице ничего не отразилось.
Не нарушая молчания, Блэк пошёл к телу, двигаясь бесшумно, как кот. Только тогда я осознала, что он оставался босым. На нём не было даже тонких кожаных сандалий, как у меня. Он пришёл сюда, одетый лишь в облегающие чёрные плавки, солнцезащитные очки и ничего больше.
За несколько широких шагов он очутился сбоку трупа.
Плавно присев на корточки, Блэк склонил голову набок, и я не в первый раз задалась вопросом — неужели только я замечала, как странно он двигается? Если уж на то пошло, теперь он двигался ещё более странно. Я-то к этому привыкла, конечно, но я невольно напрягалась, когда он выходил из своей «человеческой роли» в присутствии посторонних.
Я наблюдала, как он пристально смотрит на тело. Он потянулся к подбородку трупа и слегка повернул его голову к себе. Те голубые и зелёные огоньки сделались ярче, освещая и лицо Блэка, и лицо трупа.
Я впервые заметила, что Блэк снял свои солнцезащитные очки. Его золотистые радужки до странного ярко светились в голубом свете и казались почти серебристыми.
Он всматривался в лицо мужчины, нахмурившись.
Затем он поднёс руку к этому лицу.
Я в неверии смотрела, как Блэк, похоже, начал тыкать в глаз трупа.
«Эй, — резко произнесла я в его сознании. — Не делай этого».
Он остановился, подняв взгляд.
«Почему нет?»
Я нахмурилась. «Потому что это отвратительно?»
Блэк сверкнул улыбкой, и его зубы блеснули в голубом свете.
«Я помою руки, док, — послал он. — Обещаю. В любом случае, выбора нет. Почему-то я не подумал захватить с собой из номера перчатки для места преступления…»
«…и это тоже, — послала я, перебив его и скрестив руки на груди. — Место преступления, Блэк. Помнишь? Тебе же миллион раз говорили. Энджел или…»
Я сама себя оборвала.
«…или Энджел оторвала бы тебе голову за то, что ты делаешь прямо сейчас, — продолжила я, сумев проскочить имя Ника и почти не споткнуться. — Ты не должен его трогать. И ты определённо не должен трогать его голыми руками. Ты не имеешь ни малейшего представления
В этот раз Блэк мне не ответил.
Если он и заметил, как я споткнулась на имени Ника, это не отразилось на его лице.
Продолжая легонько тыкать одним пальцем в глаз трупа (похоже, прямо в центр его зрачка), он нахмурился, как будто что-то в глазном яблоке не давало ему покоя.
Мне пришлось прикусить язык, наблюдая, как он делает это.
Я также скрестила руки на груди, стараясь не кривить лицо в гримасе.
Мне потребовалась большая часть моей и без того потрёпанной силы воли, чтобы не отбросить его руку в сторону.
Как минимум, мне хотелось хорошенько наорать на него.
Наконец, Блэк перестал тыкать пальцем в мёртвое тело, но так и не отвёл взгляда от того, что он там разглядывал в глазу трупа солдата.
— Док? — позвал он. — Мне нужно, чтобы ты на это взглянула.
Я нахмурилась.
После секундного колебания я подошла к нему, шлёпая кожаными сандалиями по бетонному полу. Прозвучало это до странного громко по сравнению с тем, как тихо Блэк пересёк то же расстояние.
— Я не стану в него тыкать, — пробормотала я себе под нос.
— Тебе не придётся ни во что тыкать. Обещаю.
Я взглянула на Кеона и Фурнье, вспомнив, что они наблюдают и слушают это всё. Они по-прежнему держались на безопасном расстоянии, стоя сразу за рядом каяков. Они переговаривались меж собой тихими голосами и почти не обращали внимания на нас. Я видела, как Кеон бурно жестикулировал, явно пребывая в расстроенных чувствах.
Они говорили слишком тихо, и я не могла различить что-то конкретное.
Я подумывала прочесть их, но вместо этого наблюдала.
Фурнье явно не нравилось то, что говорил Кеон.
Кеон заметил, что я смотрю на них и умолк. Фурнье проследил за его взглядом, и они оба уставились на меня. Белки их глаз странно выделялись в тусклом освещении.
«Это не по поводу нас, док», — сказал мне Блэк.
Я посмотрела на него.
Он наградил меня выразительным взглядом. «Тебе не нужно беспокоиться. Они шепчутся не о том, что твой чудаковатый пришелец-муж тыкает в трупы пальцем как придурок… по крайней мере, пока что не об этом».
Я подавила желание щёлкнуть языком.
Затем я подавила желание рассмеяться.
«Так что тогда? — послала я. — Из-за чего они психуют?»
Блэк бросил на меня очередной беглый взгляд.
«Кеон хочет вызвать копов, — послал он будничным тоном. — Он беспокоится, как бы у них не возникло проблем из-за того, что они перенесли тело. Он беспокоится, что его обвинят в сокрытии улик. Фурнье твердит, что он защитит его, что Яррик защитит его, но Кеон не верит… и я не могу его винить. Это Фурнье настаивает на том, чтобы хранить всё в секрете, а не Яррик. Фурнье боится потерять гостей, если это просочится наружу».