Чёрные крылья зиккурата
Шрифт:
— Да, — выдохнула Риана и отвела взгляд. Она проклинала себя за слабость, но не хотела врать.
— Тогда остальное я как-нибудь получу без медальона.
Маркус развернулся и, не говоря больше ни слова, двинулся прочь.
Глава 23. Наедине
Чудесный край гейзеров и источников тянулся по обе стороны от них все последующие несколько дней. Кони шли медленно, усталые после долгой дороги, окончившейся ничем. Сант основательно пал духом — добыча, которую
— Я присмотрю, чтобы он не натворил ничего, вернувшись в Рим, — так она объяснила Маркусу свой порыв.
— Тогда и девчонку забери, — рассеянно ответил он, отчего Цереру взяла ещё большая тоска.
— Вам должен кто-то готовить еду.
— Я справлюсь, — заверила Риана, и в тот же день двое римлян и юная валькирия свернули на запад, а Маркус с Рианой замедлили путь и сделали внеплановый привал.
Риана чувствовала, что Цебитар не слишком спешит. Сама она стремилась в Рим ещё меньше, чем патриций. Однако именно Маркус первым завёл об этом разговор.
— Такое чувство, что ты готова воспользоваться любой возможностью замедлить ход, — сказал он, наблюдая, как Риана разводит костёр.
Валькирия искоса посмотрела на него, но занятия своего не прекратила.
— Ты упрекаешь меня, — констатировала она. — Но я не просила тебя брать меня с собой. Более того, я ни разу не нарушила твоих распоряжений. Если мне требуется больше времени, чем обычно, чтобы отыскать дичь, ты всегда можешь меня за это наказать….
— Риана, прекрати! — Маркус не выдержал и сорвался на рык. Потянул валькирию к себе, заставляя уронить кресало в пожухлую траву.
Риана легко рухнула на спину, и Маркус навис над ней, вглядываясь в серые глаза. Зрачки рабыни переполняли страх и холодная злость.
— Я ничего не приказываю тебе, — Маркус заставил себя успокоиться и коснулся пальцами её щеки. Риана закрыла глаза, так что мыслей её теперь было не понять. — Я просто задал вопрос.
Рука патриция непроизвольно скользнула ниже, вдоль стройной шеи, и замерла у самой ключицы.
— Зачем? — тихо спросила Риана, не открывая глаз.
Маркус сглотнул, не в силах видеть, как трепещет чувственная венка под его рукой.
— Зачем — что? — глухо спросил он.
Риана открыла глаза и не отвечала. Она сама успела забыть смысл вопроса, когда пальцы Маркуса заскользили по её шее.
— Зачем ты разговариваешь со мной? — выдохнула наконец она и тут же поправилась, когда рука Маркуса двинулась ниже и сквозь кожаный корсаж огладила бок: — Зачем касаешься меня… так?
— Потому что хочу, — Маркус, к своему стыду, обнаружил, что его перестаёт интересовать разговор. Мысли вертелись вокруг того, как избавиться
Он заставил себя отогнать наваждение и сосредоточиться на пристальном взгляде серых глаз. Если и был в них страх, то Маркус уже не мог его разглядеть — слишком помутилось в голове.
— Ты привлекаешь меня. Это странно для тебя?
— Нет.
Маркус поднял бровь, и Риана, постаравшись отвлечься от медленных поглаживаний настырной руки, попыталась пояснить:
— Я знаю, что мой народ будит в твоём народе фантазии. Наша хрупкость вызывает у вас желание сломать.
— Тебя я бы хрупкой не назвал.
— И в этом особая пикантность, так?
Маркус резко убрал руку, потому что слова Рианы слишком удачно попали в цель. Однако уже через секунду снова опустил ладонь на землю около её головы.
— Может, и так, — признал он. — Что с того?
Риана какое-то время молчала.
— Мы с тобой в тупике, — произнесла наконец она. — Ты хочешь использовать меня и как убийцу, и как постельную рабыню. Но знаешь, что вынужден выбирать — потому что если возьмёшь меня силой, я уже не стану тебе служить. И ищешь способ обойти правила, которые не хочешь соблюдать.
Маркус скрипнул зубами. В это мгновение желание перевернуть Риану на живот и «взять силой» действительно было очень велико.
— Если я захочу взять тебя силой, — сухо сказал он. — Я возьму. Моя ловушка состоит в том, что я хочу больше, чем экзотический секс с крылатым существом. Поверь, мне есть из чего выбирать.
— Тогда я не понимаю тебя.
— Я тоже, — признал Маркус нехотя, — не до конца понимаю себя. — Помолчал и добавил: — Но я не причиню тебе вреда. Не хочу видеть в твоих глазах страх.
Риана молчала. Так долго, что Маркус уже собрался отстраниться от неё.
— Ты же понимаешь, — тихо сказала она. — Что мне не нравится та игра, которую ты ведёшь.
— Твои собратья рождались не из чрева матери. Но я видел картины твоего народа и не верю, что вы не знали любви.
Риана повела плечом. Протянула руку и осторожно, будто на пробу, коснулась щеки патриция.
— Мой народ знает любовь, — тихо сказала она. — И мы не связываем её с потребностью заводить детей. Дело не в них… Дело во мне.
Она сделала глубокий вдох.
— Объясни, — мягко, но настойчиво потребовал Маркус. Риана ещё раз вздохнула.
— Я была рождена для войны. Только для войны. Мне не рассказывали легенд о любви. Всё, что я знаю о ней — я знаю из обрывков, которые видела в римских городах до того, как попала в плен. И из того… что рассказывал мне мой первый господин.
Маркус какое-то время пристально глядел на неё.
— Флавий? — уточнил он. Мысль о том, что жирный плебей мог касаться тела, которое лежало под ним, причиняла почти физическую боль. Риана лишь слабо качнула головой.