Черные крылья
Шрифт:
– А ведь работу-то я сделал, - печально протянул охотник и тяжело вздохнул, вспомнив о брошенных трофеях.
– Почему ты вздыхаешь?
– Бесшумно приблизившись, Амелия уселась рядом.
– А почему бы и нет? Твоя деревня сгорела дотла, близкие - погибли...
– Арн поморщился от неприятных воспоминаний.
– Так-то я думал, что грустить и переживать будешь как раз ты.
– М-м-м, - сжав губы, девочка серьезно кивнула. Наморщив лобик, она задумалась о чем-то своем и принялась вертеть в руках луковицу.
– Не играй с едой, - отняв
– Мой папа говорил так же...
– даже в неясном лунном свете, Арн увидел, как хмурое лицо девочки озарилось теплотой.
– Раньше он часто говорил со мной... А потом, перестал.
Амелия замолчала, полностью погрузившись в невеселые мысли.
– Ну, это... хватит, - охотник рассеянно провел ладонью по непослушным черным волосам, неумело пытаясь успокоить ребенка. Голова девочки оказалась горячей и Арн забеспокоился: - А ты точно не заболеешь?
– Стянув куртку, мужчина накинул ее на хрупкие детские плечи.
Худое тело Амелии полностью скрылось под чужой одеждой, и она закуталась в куртку, будто в одеяло. Подтянув колени, девочка уткнулась в них носом, уставившись в темноту прямо перед собой. Арн ожидал, что его новая спутница вот-вот заплачет, но этого не произошло.
– Странная ты...
Достав нож, охотник тщательно вытер лезвие о мокрую штанину и принялся чистить лук. Избавившись от шелухи, он разрезал луковицу пополам. Разломав черствую краюху ржаного хлеба и присовокупив к ней остатки вяленого мяса, охотник протянул Амелии ее долю.
Выпростав из-под куртки тонкие ручки, Амелия бережно приняла еду с таким видом, будто Арн делал ей какое-то подношение. Казалось бы, для выросшей в деревне девочки, столь обычные продукты не должны казаться чем-то странным, но сирота принялась столь тщательно обнюхивать лук, что Арн всерьез забеспокоился.
– Ты чего?
– охотник уже успел набить рот, поэтому его слова прозвучали довольно таки невнятно.
– М?
– с трудом оторвавшись от задумчивого созерцания обычного лука, Амелия подняла свои огромные глазищи на мужчину.
– О!
– многозначительно выдала она второй звук, увидев, как спутник откусывает очередной кусок и вновь уставилась на луковицу, словно та могла поведать ей все секреты мироздания.
На лице девочки отражалось столь сложное сплетение противоречивых чувств, что Арн никак не мог понять, какое из них преобладает. Амелия выглядела одновременно заинтересованной, озадаченной, напуганной и удивленной. Даже в тусклом ночном свете было видно, как дрожат ее губы и блестят глаза.
Столь явное проявление эмоций никак не вязалось с тем, как девочка пережила уничтожение своей деревни, ведь с момента расставания с матерью, она не проронила ни слезинки. Странно, но только сейчас эта девочка выглядела по-настоящему живой.
– Что “о”?
– с трудом проглотив застрявший поперек горла кусок и закашлявшись, Арн поспешно выпил воды из фляги.
– Давай ешь и ложись спать. Надо хорошо отдохнуть, а завтра, как только рассветет, поедем
Сосредоточенно кивнув, Амелия осторожно откусила крохотный кусочек хлеба и принялась сосредоточенно жевать. Потом она попробовала мясо и лук. Что-то для себя решив, Амелия вернула луковицу Арну, а сама принялась уплетать мясо и хлеб за обе щеки. Поперхнувшись, девочка закашлялась, и охотник потянул ей флягу.
– Не подавись, - улыбнувшись, сказал он.
Наевшись и утолив жажду, Амелия свернулась калачиком под курткой Арна и поразительно быстро засопела. Дождь уже кончился, из-за туч выглянула почти полная луна. Ее серебристого блеска хватило, чтобы залить небольшую полянку неясным призрачным светом, в котором Арн смог разглядеть безмятежное и чумазое личико спящего ребенка.
Сейчас Амелия казалась маленькой и беззащитной. Впрочем, таковой она и была. Вздохнув, охотник на драконов запустил ладонь в намокшую рыжую шевелюру и почесал затылок. В деревне, он не смог справиться с нахлынувшими чувствами и пообещал умирающей матери позаботиться о ребенке. Вот только как это сделать, Арн понятия не имел.
Сам он рос без матери, с отцом, который только и делал, что пил, да ругал единственного отпрыска, на чем свет стоит. Так что, сколько себя помнил, Арн всегда завидовал окруженным материнской заботой и любовью сверстникам. В детстве, ему не хватало тепла и сейчас он не желал, чтобы и Амелия росла одинокой. Да и не мог Арн отказать умирающей женщине, в последней просьбе. Скверно это.
Закусив губу, мужчина сразу же отмел идею отдать девочку в сиротский дом - едва ли монахини заменят близких. Конечно, это лучше, чем таскаться по миру в компании не самого удачливого охотника на драконов.... Наверное.
Впрочем, умирая, мать Амелии просила отвести дочь в Тэрнанн.
– Может у нее там родичи?
– шепотом спросил Арн сам у себя.
– И как мне добраться до них вместе с маленькой девочкой? Это же через два королевства, потом через море, а там еще и пустоши...
– скосив глаза, охотник на драконов вновь взглянул на юную спутницу.
– Спит так, будто ничего и не было. Вот ведь беззаботная. Хотел бы и я так...
– Арну оставалось лишь позавидовать девочке.
– Ну и ладно, - решил он, - может и хорошо, что она не такая, как обычные дети. А то пришлось бы и сказки на ночь рассказывать.
– Сказки?! Хочу!
Девочка села так быстро, что Арн аж подпрыгнул.
– ТЫ не спишь?!
– Спала, - честно призналась Амелия, у которой сна уже не было ни в одном глазу.
– Теперь нет.
– Я уж вижу...
– Сказки, - упрямо напомнила девочка, пододвигаясь поближе.
– Ага.
– Расскажи!
– Вот ведь неуемный ребенок, - Арн обреченно вздохнул и заерзал, устраиваясь удобнее. Влажную кору и корни дуба едва ли можно назвать мягкой подушкой, так что охотнику пришлось сунуть под голову сумку.
– Ладно, слушай и засыпай. Только быстрее.
– Глубоко вдохнув, Арн собрался с мыслями и начал свой рассказ: