Черные лебеди
Шрифт:
– Так в чем же ваш вопрос? Будьте добры! Мы уже заканчиваем! – перебил Юрий.
Что бы его мучали еще и какими-то своими собственными мыслями Юрий, конечно, не хотел; да и времени на это совсем не было.
Проведя рукой по седеющим вискам, он добавил:
– Как вас зовут? Представьтесь, пожалуйста.
– Титов Сергей Викторович. Инженер буровых установок, – голос спокойный, по которому совершенно ничего нельзя сказать о человеке.
– И какой у вас вопрос, Сергей Викторович? – улыбнулся Юрий, не понимая, чего нужно от него этому инженеру. Неужели решил испортить что-то в его идеальной пресс-конференции?
Сергей Викторович глубоко вдохнул
– Как вы собираетесь обеспечить безопасность платформы и людей в условиях шторма, который будет скоро на всем северо-западе? – улыбка исчезла с лица Юрия. – Как бы не была совершенна платформа, как вы только что говорили, и как все мы знаем – она из обычного металла и обычного бетона; а шторм будет, и это знают все, кто смотрел сводки.
– Думаю, – начал Юрий после непродолжительной, но неловкой паузы, – что вы знаете также и все технические особенности платформы, знакомы с правилами безопасности и…
– Именно поэтому я и задаю свой вопрос, – теперь Сергей Викторович перебил Юрия.
– Хорошо. Я вас понял. Вы правы. Погода в Арктике действительно неспокойная, но давайте не будем забывать, что это – Арктика! И такой неспокойной и нестабильной она была всегда! Из года в год. Десятилетиями. Веками! И именно к такой Арктике мы готовились! Нашими усилиями платформа обеспечена двумя вспомогательными судами и спутниковым наблюдением. Думаю, что вы знаете все не хуже меня. У кого-то еще есть вопросы? – Юрий дал понять, что тратить больше двух-трех минут на один вопрос он не собирается. Тем более на вопрос, который идет вразрез с его представлением об идеальной пресс-конференции, в которой он все еще надеялся поставить красивую точку, но в чем уже начал сомневаться.
Сергей Викторович сел на свое место. Завтра и ему предстояло побывать на этой совершенной платформе с двумя вспомогательными судами и спутниковым наблюдением.
После пресс-конференции Юрий сел в автомобиль, который устремился куда-то в центр города – там ждали дела… Они ждали с утра до вечера, и так каждый день. Ждали с того момента, когда в шесть утра звенел будильник, и до поздней ночи. О том, есть ли у него что-то еще кроме этих дел, Юрий старался не задумываться, но, если где-то внутри такой вопрос все же возникал, он начинал работать еще больше и вопроса как не бывало. И только иногда, в те минуты, когда приходила мысль, которую Юрий боялся больше всего, он закрывался в своем дорогом доме и никого не хотел видеть; не отвечал ни на чьи звонки и никому не звонил сам. Он курил дорогие сигары, пил дорогой коньяк и устраивал благотворительные акции для детских домов – так он начинал чувствовать себя немного лучше, но лишь немного и только на время. Мысль о том, что он один, постоянно была с ним, и от нее нельзя было избавиться ни за какие деньги. Иногда ближе, иногда дальше, но мысль об одиночестве никогда не уходила совсем. Он не мог ни утопить ее в коньяке, ни заставить исчезнуть, совершив, как ему казалось, несколько добрых дел. Мысль об одиночестве не уходила, и каждый раз оставалась с ним все дольше.
Сидя на кожаном сиденье своего автомобиля, Юрий набрал номер телефона, который знал наизусть. В телефонной трубке кто-то ответил, и уже очень скоро, наверное, первый раз в жизни, отменив все дела, он сказал водителю, чтобы тот отвез его куда-то в другой конец города… Куда-то, где не было никаких офисов и никаких магазинов… Куда-то, где на краю города, будто на краю жизни, стояли лишь несколько ветхих хрущевок и один детский дом. Куда-то… но именно там
***
Прослушав лекцию (а по большому счету просто проиграв в телефон на последнем ряду большой, даже огромной, аудитории института) Сева направился перекусить. Пресс-конференция, в которой принимал участие его отец, видимо, затягивалась и нужно было как-то провести оставшееся время.
Сейчас Сева испытывал по отношению к отцу неопределенное чувство: с одной стороны, он был рад, что отец впервые в жизни взял его с собой на такое большое мероприятие, с другой он был уверен, что это мало что на самом деле значит, и он как всегда уедет далеко на север, а Сева останется здесь и только будет снова ловить себя на мысли, что воспоминаний об отце в голове становится все меньше, эти воспоминания каждый день станут освобождать место другим, более новым, но не самым лучшим воспоминаниям.
В кафе Сева краем глаза приметил знакомое лицо. Он повернулся. Через стол сидел знакомый уже ему Джин. Джин его тоже увидел.
Оба старались не смотреть друг на друга какое-то время, но уходить не собирались.
Время шло, и сначала ничего не происходило.
Потом, когда сидеть молча и не замечать друг друга стало казаться глупым занятием, Джин встал со стула первым и подошел к Севе.
– Андрей, – протянул руку он.
– Сева.
Обменявшись с Севой рукопожатием, Андрей сел рядом.
– Ты здесь с отцом?
– Да.
– Я тоже.
Андрей посмотрел на Севу перед тем, как что-то сказать.
– Тогда, около школы… Я был не прав. Извини.
Сева кивнул в ответ, и, кажется, теперь между ними стало появляться какое-то подобие дружбы.
– Говорят, что там, куда отправляется мой отец… и твой…Говорят, что там сейчас погода, какой уже лет сто не было. Слышал?
– Да, – ответил Сева, но, как будто, неразвитая детская интуиция, а может быть еще и наивность, не позволяла ему осознать все это в полной мере. Для него отъезд отца был просто расставанием на несколько месяцев. Грустью уже ставшей постоянным состоянием, но не набором непонятных физических характеристик и пугающих метеосводок. Отец уедет надолго, но как всегда вернется обратно и какая разница какой на севере сейчас ветер.
– Может, тогда не отпустим их?
Серьезно предложил Андрей, но Сева усмехнулся.
– Я бы с радостью, но как?
Андрей ответил не сразу.
– Я не знаю. Можем сбежать из дома на какое-то время? Все будут нас искать, и, может быть, тогда что-то изменится.
– А что! Мысль!
Бежать решено было немедленно. Если они просто исчезнут посреди дня, то подозрений и предположений, что что-то случилось должно быть больше. К вечеру тревога усилится, все будут обзванивать друзей, знакомых, невольно будут представлять самое худшее и вряд ли догадаются, что два мальчика, ненавидящих друг друга и недавно подравшихся на улице, сбежали вместе.
БОЛЕЕ ЧЕМ ЧЕРЕЗ ТРИ НЕДЕЛИ В БАРЕНЦЕВОМ МОРЕ
От шельфового ледника, находящегося в северной части Баренцева моря, откололся айсберг, и вот уже на протяжении нескольких месяцев дрейфовал по Арктике. Ничего удивительного в этом не было, ведь хорошо известно, что в Арктике множество и других таких же айсбергов, которые периодически замечают в разных ее частях. Встречаются и небольшие, всего несколько метров в длину и ширину, ну а бывают и больше, например, пятьсот метров в ширину и двадцати пяти в высоту. Это настоящие монстры!