Черные лебеди
Шрифт:
«Здравствуйте, Валентина Вениаминовна!» – поздоровались все, кроме меня, потому что я находился в недоумении.
«Здравствуйте, ребята! Ой, дождь-то какой!» – голос Валентины Вениаминовны слишком весёлый для ситуации, в которой я оказался.
«Вот коза!» – ругнулся я, сам от себя не ожидая такого.
Пройдя мимо, она еще раз мельком взглянула в нашу сторону.
Потом я почувствовал, как Серый подошел со спины, схватил за шею и стал душить.
– Телефон! – крикнул он, а я как можно сильнее сжал руку.
Серый
– И лучше никому об этом не рассказывай, а то… – Джин сжал кулак, давая тем самым понять, что бы я и думать забыл о том, что здесь произошло.
Настроение у меня было теперь под стать погоде.
А еще я не сразу заметил, что за школьными воротами меня ждет отец… Как давно он там? Видел ли все, что здесь произошло?
– Привет, пап, – голос у меня – хуже некуда, а выгляжу, наверное, как побитая дворняга.
– Что это тут?
– Ничего, пап…
Он посмотрел на меня строго, будто я был в чем-то виноват.
– Если ничего не случилось, то почему ты так выглядишь?
Я опустил глаза вниз.
И правда, выглядел я сейчас не очень: порванная грязная куртка, такие же грязные джинсы, должно быть пылающие пламенем красные щеки и сбитое дыхание.
– Покажи свой телефон.
У меня не осталось сомнений в том, что отец все видел.
– У тебя что, отобрали телефон?
Я все ему рассказал.
Комок подкатывал к моему горлу, и я чувствовал себя самым беспомощным человеком в мире.
Между мной и отцом возникла неловкая (для меня) пауза, во время которой я хотел провалиться сквозь землю.
Потом отец как отрезал:
– Пойди и забери.
– Забрать?
– Ты меня слышал.
– Как мне это сделать? – спросил я тихим, почти уже даже неслышным и всхлипывающим голосом.
– Я же сказал: пойди и забери свой телефон, а как ты это сделаешь – дело твое.
Это был первый раз, когда я видел отца таким… злым.
– Но, пап…
Его ладонь обожгла мне щеку, а голос прогремел как гром.
– Я сказал!
В ушах зазвенело, а на глаза стали наворачиваться слезы.
Да пропади он пропадом, телефон этот!
Я хотел спрятать мокрые покрасневшие глаза, и боялся, что меня подведет дрожащий голос; хотел хоть сквозь землю провалиться, но выхода не было никакого, кроме как пойти и попытаться забрать свой телефон.
Готовый ко всему, хоть к самой смерти, я направился к Джину, который вместе со своими друзьями все еще стоял на крыльце школы и, кажется, никуда не спешил уходить.
Сто метров между нами превратились в бесконечность. Но когда мы оказались рядом, выяснилось, что у смерти, которую я готовился принять от рук Джина сейчас или от рук отца потом, сегодня выходной. Джин вернул мне телефон, но при этом я видел, как поменялось от злости его лицо и как загорелись адским пламенем его глаза.
– Папаше
***
Дома мы с отцом долго друг с другом не разговаривали, и только когда прошло какое-то время, он спросил, не видел ли я где-нибудь его электронный пропуск на работу.
Нет, я не видел, да и вообще терпеть не мог, когда он говорил со мной о своей работе. И не то, что бы мне она не нравилась – мне не нравилось, что на ней он пропадал месяцами. Из-за его работы половина моей жизни прошла без него. Без него, когда пошел в школу, в свой десятый день рождения – тоже без него.
Сколько себя помню, мама всегда хотела объяснить, что это только ради меня отец столько работает, и даже в чем-то я понимал ее слова. Без работы нельзя. Но есть же и другая работа! Неужели нельзя выбирать?! Каждый год мы видели отца дома пять, максимум шесть месяцев… Но сейчас мы были вместе. Предпоследний день перед тем, как он снова отправится на север, но вместе…
После нескольких часов молчания, я опять услышал его голос:
– Я на север послезавтра…
Что он хочет этим сказать? То, что послезавтра я его опять не увижу? Это я и так знал.
– Я вот что подумал… – Его голос вдруг стал другим – таким, каким я его и любил: приветливым и очень добрым ко мне. – Завтра в здании института будет пресс-конференция нефтяников, и я тоже приглашен. Пойдешь со мной?..
– С тобой?!
Я удивился.
– Да! А почему бы и нет? Давай последний день перед тем, как я уеду, проведем вместе? Как тебе такое предложение?
Кажется, отец пошел на примирение.
– Но ты всегда говорил, что мне нечего делать на всех этих пресс-конференциях и вообще слышать не хотел о том, чтобы твой сын имел хоть какое-то отношение ко всему, чем ты занимаешься.
– Да, так. Но давай сейчас обо всем этом забудем?
Я согласился и почему-то был рад.
– Но, – возразил отец, – я и сейчас думаю, что тебе нечего делать на всех этих пресс-конференциях и поэтому какое-то время ты побудешь в соседней аудитории, где послушаешь лекцию по физике, а я постараюсь освободиться как можно быстрей. К тому же на пресс-конференцию тебя все равно не пустят.
– Лекцию по физике?! Ты что придумал?!
– Ну, мне же нужно, чтобы ты меня где-нибудь подождал.
– А можно тебя подождать где-нибудь еще? Ну, в кафе, например. К тому же мы давно уже договорились, что я не буду ни физиком, ни математиком!
– А ты и не будешь. Да и можешь не вникать во все, что там будут рассказывать. Просто посидишь, подождешь, когда я тебя оттуда заберу.
– Значит, в кафе подождать нельзя?
– Ты так хочешь подождать меня в кафе?
Отец, кажется, готов был сдаться, но мне захотелось сделать так, как он хочет.