Черные молнии. Повелитель Ижоры
Шрифт:
А бабочка – вот что обидно – ничего не расскажет другим гусеницам.
Со мной получилось иначе.
«Если твой отец, – сказала мне Диана (вот странно: я еще мог слушать), – если твой отец нашел способ создать свое альтернативное прошлое, за целую тысячу лет назад, не означает ли это, что кто-нибудь в будущем сможет повторить его трюк?
И если кому-то в будущем придет в голову начать свою собственную альтернативную историю из некоего момента в прошлом, – ну, скажем, двадцать лет назад, – что может ему помешать?
И если твоя, Фил, твоя собственная судьба с этого момента окажется вписанной в его систему координат, не означает ли это, что весь твой мир, который ты считаешь своим –
«Например, твое?» – спросил я, хотя мог бы и не спрашивать.
«Наконец-то до тебя дошло, – сказала Диана. – О, господи, как долго».
Я сидел на мягком полу темного зала, опустив голову и стараясь больше ни о чем не думать. Диана, раскинув руки, улеглась рядом. В своем огненно-рыжем платье она и вправду была похожа на бабочку – на бабочку, прибитую дождем к земле.
На этот раз прибило и меня, плотно и всерьез. Я прислушивался к ее голосу, а может, к своим неотчетливым мыслям. Перед моими глазами проплывали странные картины, не сравнимые ни с чем из виденного. Это было волшебством темного зала. Спрятанные где-то излучатели рисовали графическую модель редкой красоты. Это был никакой не «industrial», который я так любил в детстве. Плоскости и вправду тянулись ввысь, но пейзажи были наполнены светом, они были живыми, и солнце сияло в просторном лазурном небе над сияющими металлом высотными зданиями. А вдали, там, где кончалась земля, начинался океан, неправдоподобно голубого цвета, такого чистого, какого не сделать ни в одном фоторедакторе. Океан был безбрежным, насколько хватало взгляда, а горизонт все отдалялся и отдалялся, будто мое автономное зрение летело над морем: вот уже я видел острова, покрытые изумрудным тропическим лесом, где над деревьями кружили пестрые птицы, – и тут мое сознание в испуге возвращалось обратно в темный зал. И я понимал, что видел своими глазами будущее.
А девушка из будущего говорила негромко, не глядя на меня, обращаясь ко мне, но как будто сама с собой:
– Да, мой глупый Филик... там очень красиво… Розовый песок, лазурное море. Там, где я жила, меня звали Динарой, – совсем как арабскую золотую монетку… теперь их у меня много, таких монеток, но разве этого я хотела? Если по-честному, совсем не этого…
Я молчал.
– А почему ты меня ни о чем не спрашиваешь, Фил? – она перевернулась на бок и заглянула мне в глаза. – Взрослые всегда спрашивали, откуда я такая взялась, и я отвечала, что из Ташкента, да, или из Чимкента, как ваш друг Керимов… но на самом деле я не оттуда. Я жила далеко-далеко, на маленьком острове в Красном море. Это был искусственный остров, и отец его купил довольно дорого... Кажется, он уехал из России, когда на юге стало страшно, он не любил об этом рассказывать. Но ты же видишь – я говорю по-русски… ты меня не слушаешь?
– Продолжай, – вздохнул я.
– У отца было много денег и много золота, как у Ингвара, если не больше, я никогда не знала, сколько… Он дружил с местным эмиром. Правителем королевства. Тот называл меня маленькой принцессой. И даже хотел сосватать за сынка какого-то нефтяного насоса – такой там был порядок… мне было лет четырнадцать… но отец отправил меня учиться в Лондон, в гуманитарный колледж.
– Все это было в будущем, – пробормотал я.
– Да, Филик. Для тебя – да. На самом деле все обстоит не так просто, но лучше об этом не думать… если судить по внешним признакам, Филик, то наше время было лет на двадцать после нынешнего. Там, у нас, уже были некоторые такие штуки, о которых здесь еще только мечтают. Ну, скажем, удаленное присутствие… как продолжение вашей игры Distant Gaze… объяснить тебе, что это?
– Я примерно понимаю.
– Ну, и главное – «Rewinder». Знаешь, что самое занятное? Никто не понимал, что это
Я проглотил слюну. А Диана продолжала:
– Так вот, в нашем колледже многие тоже увлекались исторической альтернативой, это было модно, хотя и не слишком легально и очень дорого… мало кто мог позволить себе использовать «Rewinder», пусть даже бета-версию. Ну, я-то могла себе такое позволить. Я просто снимала деньги с папиного счета. А еще мне очень хотелось… посмотреть, как все начиналось.
– Что начиналось? – спросил я тупо.
– Первая версия программы. Где, кто и как ее разработал. Вот это мне и было интересно. Я изучила вопрос со всех сторон. И в один прекрасный день… в один прекрасный день я была у вас.
Диана тихо рассмеялась.
– Я довольно быстро отыскала господина Мирского. Он до сих пор полагает, что я – всего лишь симпатичная бедная девочка, что встретилась ему на проспекте как-то ночью… Ты знаешь, он был очень хорош…
– А потом? – спросил я, поморщившись.
– Потом Мирский снял мне квартиру. У нас все было довольно трогательно, Филипп, но я ни на минуту не забывала, зачем я здесь. Я расспрашивала его, просматривала его файлы. Неважно, как я этого добилась. Считай, что у меня криминальный талант. Так вот: я довольно быстро поняла, что настоящим изобретателем был не Мирский, а некий его друг. Ты знаешь, о ком я говорю. И теперь мне был нужен именно он. Задача усложнилась, когда я узнала, куда он скрылся, наш великолепный конунг Ингвар. Кстати... ты совершенно на него не похож...
– Ты думаешь, мне приятно все это слушать? – спросил я.
Часть 32 и последняя
– Извини, – сказала Диана холодно. – Ты не хочешь об этом слышать, я понимаю. Тогда послушай другое. Видишь ли, я не зря охотилась за Мирским и за Ингваром… и за тобой. Теперь у меня есть все разработки проекта «Rewinder», включая ключ для авторизации, и больше никто в этом мире и в этом времени ими не владеет, это я знаю точно. Мало того – ты внимательно слушаешь? – у меня куча старинного золота, часть из которого уже вложена в дело. В наше общее дело, Фил. Только ты и я. Все остальные ничего не получат. Вот за что я люблю это ваше время... это время больших возможностей. Мы должны стать хозяевами этого мира. Хочешь знать, как это будет? Смотри…
Картины, что я видел теперь, напоминали эскизы графических моделей, многомерные, хотя и несколько схематичные. Я мог двигаться в них, раскрывать любую плоскость, совсем как в industrial, но не все шаблоны были прорисованы до конца, и некоторые дороги завершались тупиками. Иногда я узнавал улицы, проспекты и набережные, иногда – нет.
Здание «Rewinder Corporation» – серебряный небоскреб над рекой, в виде громадной кукурузины с черной молнией-логотипом – было отлично видно с любой городской окраины. Каждое из зернышек этой кукурузины представляло собой отдельный офисный модуль, и я мог заглянуть в любой и посмотреть, что там происходит. Я видел обширный пустынный холл в цокольном этаже, слышал гулкий звук собственных шагов, видел, как девушки на ресепшн улыбаются мне с готовностью.