Черные ножи 3
Шрифт:
Уши заложило. Я приоткрыл рот, чтобы слух вернулся.
«Кондор» набрал нужную высоту и лег на заданный курс.
Операция «Парадигма» началась.
Глава 7
По прямой лететь было недолго, но Флеминг решил сделать изрядный крюк, взяв курс сначала на Бристоль, затем на Пул и далее в сторону Английского канала, с тем чтобы появиться над Северным морем со стороны его юго-западной границы. Тем самым мы потратили изрядное время, совершая данный маневр.
Морпехи
Н-да, не самый лучший день выбрал коммандер для операции. Оставалось лишь надеяться, что призыв о помощи услышат быстро… и отреагируют еще быстрее. В штормовом море на спасательном резиновом плоту далеко не уплывешь.
Судя по виду Флеминга, подобные мелочи его волновали мало. Он вольготно раскинулся в кресле пилота и спокойно курил сигару. Форма майора Люфтваффе сидела на нем, как влитая. О’Хара устроился во втором кресле, прикрыв глаза.
— Сколько до цели? — спросил я.
— Полчаса лету, господин оберлейтенант! — по-немецки ответил Ян, и тут же пояснил: — Тренируюсь в языке. Последний раз на этом наречии приходилось общаться перед тем, как нас бросили в яму, из которой вы нас вытащили.
— Вы отлично изъясняетесь, господин майор, — так же заговорил я на немецком. — Изучали язык в университете?
— В Итонском колледже, а затем в Королевском военном училище Сандхерст. Хотел поступить на дипломатическую службу, учил немецкий и французский… но получил оценку «неудовлетворительно» за сочинение, и в Форин офис* не прошел по конкурсу.
*Форин офис — внешнеполитическое ведомство Великобритании , один из департаментов британского правительства.
Забавно, будущий всемирно известный писатель умудрился завалить сочинение. Мир сплетен из чудных кружев.
— Потом работал помощником репортера в «Райтер», — продолжил Ян, — там еще больше поднатаскался в языках. Кстати, немного говорю по-русски. Пришлось побывать в Москве в тридцать третьем, тогда шел громкий процесс над служащими «Виккерс», обвиняемыми в шпионаже, и я в качестве репортера освещал эту историю.
— И как вам Советский Союз? — полюбопытствовал я.
— Вам ответить честно? Мрачная страна, серая и тусклая. У меня было чувство непроходящей тревоги. После, уже в тридцать девятом, я побывал там во второй раз, я даже лично общался с вашими народными комиссарами: Ворошиловым, Микояном и Литвиновым. Но впечатления были схожими. Не сочтите за грубость, господин Иванов. Я не люблю СССР. Но мы с вами союзники в этой войне, и я приложу все усилия, чтобы мы победили. Гитлер должен умереть, а Германия — капитулировать. Только так,
Любопытно. Получается, Флеминг был в Союза целых два раза, и, разумеется, обзавелся там многочисленными контактами. Если встречи с народными комиссарами проходили на виду у прочих, то ведь явно были и другие, тайные встречи… уж не с одним ли из этих своих давних контактов коммандер встречался в брянских лесах?
— Ненавижу самолеты! — пробормотал в полудреме О’Хара со своего места.
Внезапно слева и справа пронеслись стремительные силуэты истребителей. Скорость их была несравненно выше нашей, и они вынужденно сделали разворот, между тем как Флеминг начал резкое снижение.
— Это наши, не волнуйтесь! — пояснил Ян. — Сейчас нас будут сбивать… все должно выглядеть правдоподобно!
Ирландец заржал, как призовой конь, моментально проснувшись.
Флеминг на мгновение повернулся ко мне:
— Советую вам пристегнуться ремнями, машину начнет трясти!
Я бросился на свое место, чуть подлетая над полом в моменты, когда самолет проваливался в воздушные ямы, и успел схватиться ремнями как раз вовремя. А в следующий миг машину кинуло из стороны в сторону, и она камнем рухнула вниз.
Близнецы молились про себя, Чарли закрыл глаза, а Турок смотрел прямо на меня, не отрывая взгляда. Я подмигнул ему, он подмигнул в ответ. Веселый парень!
Вокруг громыхнули взрывы, потом пулеметная очередь и еще одна. Играют на совесть! Если вдруг случится непредвиденный наблюдатель, то все будет выглядеть вполне естественно.
Наконец, истребители унеслись в обратном направлении, а О’Хар выскочил из кабины и промчался по салону в сторону хвоста, и тут же за самолетом пошла густая дымная полоса — кажется, включили дым-машину.
— Иванов, за мной! — приказал ирландец на обратном пути.
Отстегнувшись, я двинул следом. Флеминг уже протягивал мне микрофон и лист бумаги:
— Быстрее! Читай, что тут написано! И сразу на повтор, и еще раз!
Спорить, разумеется, я не стал, и начал зачитывать заготовленный текст на немецком, стараясь говорить без акцента:
— Борт 833-й, подверглись обстрелу, терпим крушение! Все, кто может! Требуется помощь! SOS! Квадрат…
Я повторял сообщение раз за разом, пока О’Хара не выключил микрофон и не толкнул меня на боковое откидывающееся сиденье.
— Готовьтесь, Иванов, посадка будет жесткой!
Я зафиксировался и прикрыл глаза. Сейчас все зависело от умений коммандера. Если он сможет приводнить самолет, мы останемся живы. Но любая его ошибка будет фатальной.
В очередной раз жизнь моя зависела от действий других людей. Как же я не любил подобные моменты. Когда рассчитываешь лишь на себя, винить в провале некого. Сейчас же оставалось лишь сидеть и молиться. Вот только не верил я ни в бога, ни в черта, разве что в судьбу и удачу. Надеюсь, она меня не подведет!..