Черные пески
Шрифт:
Митька бросил шапку и плащ на пустой стул - все равно никто не сядет рядом с заложником. Повернулся спиной к залу. Тишина, наступившая с его приходом, постепенно набухала голосами.
Вышел Митька через час, так и не услышав ничего нового. Вроде завязла королевская армия в предгорье, но об этом говорили уже давно. Княжич сбежал с крыльца и повернул туда, где темнели стены Корслунг-хэла. Почти сразу скрипнула дверь, и за спиной заскрипел снег. Кто-то шел следом, не отставая и не обгоняя. Сворачивая в переулок, княжич бросил
Не отстает. Занемела от напряжения спина, так и тянуло положить руку на эфес. Жаль, что не взял коня. Но что же ему надо? Не грабитель же, в самом деле. Митька свернул на узкую пустынную улицу, и шаги за спиной пропали. Неужто отстал так просто? Не верится. Или передал другому соглядатаю? Княжич оглянулся, сделав вид, что поправляет плащ. Ни души. Почему-то это встревожило ещё больше. Но через несколько кварталов преследователь вынырнул из арки и снова пристроился следом. Вот и ладненько. Митька специально выбрал эту улочку: она заканчивается тупиком, маленькой площадью с неработающим сейчас, зимой, фонтаном. Три вставшие на хвост змеи раскрытыми пастями ловили снег, и в неглубокой чаше под их переплетенными телами намело сугробы.
Княжич подошел к фонтану, смахнул перчаткой снег с изгиба змеиного тела. Шаги приближались. Митька отсчитал пять и повернулся, все-таки положив руку на эфес.
– Что вам угодно?
Парень - сейчас княжич рассмотрел, что он его ровесник, - смотрел задиристо, и это окончательно склонило Митьку к мысли, что нет, не соглядатай. Тот бы не стал демонстративно изучать шрам на скуле так долго, что у княжича чуть дернулась щека.
– Так что вам угодно? Подраться?
– усмехнулся, задним числом сообразив, что подражает Марку: уж кто-кто, а князь Лесс умел встречать назойливое любопытство.
На лице парня проступило сожаление.
– Может, и хотел бы, да вы под охраной владетеля.
– Мое присутствие в Рагнере чем-то оскорбляет вас? Или вы недолюбливаете Иллар?
– Да нет. Мне просто интересно, как у вас умеют драться.
– Думаю, тренировки владетелем не запрещены, - сказал княжич, распутывая завязки у горла. Плащ он повесил на змеиный хвост.
– Не боишься?
– с наглецой спросил парень.
– А ты? Это я для тебя под охраной владетеля, а ты для меня - нет.
Митька думал, что противник разозлится, но тот улыбнулся, показав сколотый зуб.
– На кулачках? На ножах?
– На шпагах.
– Без защиты?
– Без.
– Идет!
Княжич понимал, что как фехтовальщик он стоит не так уж и много. В том возрасте, когда они впервые скрестили шпаги с Темкой, можно выиграть, фантазируя и изумляя противника. Но сейчас Митьке явно не хватало техники. Последние регулярные тренировки приходились на время
Противник достался хороший по всем статьям: и мастерство, и интуиция, и сила, и выносливость - ни на что не поскупился Росс. Митька проигрывал раз за разом, но его скорее огорчало не это, а разочарование на лице парня.
Острие пропороло воздух в опасной близости от плеча, Митька же отклонился больше чем нужно - и пока возвращался в позицию, шпага роддарца успела очутиться у груди. Княжич Дин застыл, только скосил глаза на почти касавшуюся камзола сталь.
– У вас все так паршиво?
– сплюнул парень.
– Нет, конечно.
Шпаги вернулись в ножны. Митька снял плащ, отряхнул его от налипшего снега.
– Я средненький фехтовальщик.
В глазах противника - неподдельное изумление, перерастающее в отвращение. Митька вопросительно поднял брови.
– Вот так взять и себя обгадить.
– Парень сплюнул.
– Правильная оценка своих сил называется «обгадить»?!
– А если бы ты бабу не мог уходить, так тоже бы орал на всех перекрестках?
– Это разные вещи, - выдавил Митька.
– Тогда вы никогда против нас не устоите. «Разные вещи», - с отвращением повторил парень.
– Или ты полоумный какой? Я же вижу, мог бы здорово фехтовать. Ладно, кому не дано, но ты-то…
– Есть более интересные занятия.
– Какие же?
– парень спросил с жалостью, наверное, утвердился в мысли, что Иллар откупился душевнобольным.
– Понять прошлое, описать настоящее, подумать о будущем. Моя дорога не воинская.
– Скажи еще, что ты летописец, - хмыкнул собеседник.
Митьку это почему-то разозлило. Он вспомнил про лежащие у Хранителя Курама переписанные свитки, предложение короля Далида и резко ответил:
– И скажу. Да, я летописец.
– Брешешь.
Митька пожал плечами: не веришь, твое дело.
– Еще скажи, что посвящение прошел!
– наскакивал возмущенно родцарец.
– Какое?
– Ага, не знаешь даже! Для летописцев какое положено!
– Не знаю. Наверное, это у вас принято, у нас такого нет.
– А кто тогда может подтвердить, что ты не врешь? Митька разозлился:
– Да, например, ваш Хранитель Курам!
Он думал, противник вспыхнет праведным негодованием. Или рассмеется: ври, да не завирайся. Но недоверчивость и отвращение сменилось уважением - так быстро, что Митька поразился.
– Меня зовут Дымок.
– Парень чуть склонил голову.
– Княжич Эмитрий Дин из рода Орла.
– Митька ждал всплеска любопытства, но, кажется, нового знакомого не так сильно интересовал мятеж в Илларе, чтобы помнить все имена.
– А почему - «Дымок»?