Черные Шипы
Шрифт:
— Детка… — хмыкает он.
— Да?
— Выходи за меня.
— А?
— Когда… мы выберемся… отсюда. Выходи за меня.
Я смеюсь сквозь слезы.
Это безумие.
Мы сумасшедшие.
Но если я чему-то и научилась за все это время, так это тому, что ничто не длится вечно. Наши судьбы были связаны уже три года, хотя мы наблюдали друг за другом издалека.
То, что у нас есть, случается раз в жизни, и бороться с этим больше бессмысленно.
— Хорошо. Я выйду
— Ты не сможешь изменить свое… решение… когда мы выживем.
— Я не буду.
— Хорошо… п-потому что… я не позволю тебе…
— Себастьян? — я хватаю его за лицо и легонько встряхиваю, но он снова в отключке.
Так больше не может продолжаться.
Поправив мокрую футболку на его лбу, я встаю и медленно иду туда, где, как я помню, должна быть дверь. Мои шаги осторожны, когда я делаю выпад в темноте.
Я натыкаюсь на стену и кладу на нее руки, нащупывая свой путь.
Как только я касаюсь к металлу, я колочу в дверь обоими кулаками. — Открывай!! Ты сказал, что хочешь поиграть в игру, так почему же ты не играешь? Открывайте, вы, больные ублюдки!
Я продолжаю бить и обзывать их как по-английски, так и по-японски. Когда это не срабатывает, я тяну, а затем толкаю дверь, крича: — Если мой отец узнает об этом, он убьет тебя! Я позабочусь о том, чтобы он, блядь, убил тебя!! Открой эту чертову дверь!
— Еще рано, Одзё-сама. Голос, доносящийся из-за двери, заставляет меня остановиться.
Он говорит по-японски, но почему, черт возьми, его голос кажется таким знакомым? Это не Рен или другой парень, который был с ним в тот день в нашем доме.
Этот спокойнее, звучит опаснее. Как будто он выносит смертные приговоры нежити.
Одзё-сама.
Он назвал меня принцессой самым почтительным образом, и это не в первый раз.
Кто-то называл меня так раньше, но кто? И когда?
— Кто ты такой? — спрашиваю я по-японски.
— Тот, кто сделает тебя достойной присоединиться к нашей семье. Чтобы сделать это, ты должна понести большую потерю.
Глава 7
АКИРА
Дорогая Юки-онна,
Ты, очевидно, получаешь два письма подряд, потому что в тот момент, когда я отправил предыдущее, я сел и написал другое.
Сильно прилипчивый? Возможно. Но я виню тебя за это.
Ты единственный человек, которого я не могу выкинуть из своего сознания, как бы я ни старался. Это токсичность, клянусь. Ты вызываешь привыкание странным образом.
Но я пишу снова не поэтому.
Это твое имя.
Не Наоми, а Юки-онна. Знаешь, совсем недавно мне приснился сон, и в нем Юки-онна влезла в мое окно.
Она была бледна, как снег, и так же холодна. Ее
Это было грустно и интригующе одновременно.
Ты знаешь, когда происходит бедствие, но ты понимаешь, что ничего не можешь с этим поделать, поэтому просто стоишь и смотришь?
Вот что я сделал с Юки-онной. Я просто оставался неподвижным и наблюдал за ней.
Даже когда она протянула свои призрачные руки и потянулась к моей гребаной печени. Даже когда я почувствовал холод от ее прикосновения глубоко в моих чертовых костях.
Я только наблюдал.
Ты знаешь, почему? Потому что в глубине моей души она была тобой.
И где-то в моей голове ты пришла, чтобы отомстить за все дерьмо, которое я тебе наговорил. Я имею в виду, есть ли лучшая причина смерти, чем месть?
Вероятно, есть. Только не говори мне.
Я не умер, очевидно, все это было в моей голове, но когда я пришел в себя, мое сердце билось так быстро, что я думал, что оно остановится. Поэтому я пишу тебе это письмо, чтобы ты знала, что я жив.
Не то чтобы тебя это заботило.
Может быть, так оно и есть.
В конце концов, ты так или иначе любишь меня, иначе ты бы уже перестала со мной разговаривать.
Я думаю, тебе так одиноко, что ты думаешь обо мне как о друге, но опять же, если бы у тебя не было меня, в твоей жизни не было бы никого, кто вбил бы тебе в голову суровую правду.
Если бы у тебя не было меня, ты бы утонула в своих заблуждениях так глубоко, что даже не поняла бы, когда и как остановиться.
Не то, что ты делаешь прямо сейчас.
Но, по крайней мере, ты знаешь мое мнение о твоей жизни — это отстой, между прочим — но опять же, моя собственная жизнь тоже отстой.
Разве не в этом вся прелесть, Наоми?
Обе наши жизни — отстой, но мы все равно все еще здесь. Мы по-прежнему ходим на почту и отправляем письма.
Ты все еще держишься за надежду, что я твой единственный друг, и мне все еще нравится представлять тебя своей собственной Юки-онной.
Холодная, красивая и однажды убьет меня к чертовой матери.
Но вот в чем секрет. Если ты станешь причиной моей смерти, я не против.
В конце концов, разве не говорят, найди что-то ядовитое и позволить ему убить тебя?
Ну, это не совсем то, что нужно, но в нашем случае это имеет значение.
Будь осторожна. Или нет. До тех пор, пока ты ответишь.
И молись, чтобы у меня не было других мечтаний о Юки-онне, иначе я буду продолжать доставать тебя, пока ты действительно не появишься у моего окна.
И тогда я, возможно, никогда не отпущу тебя.