Черные стрелы 2
Шрифт:
– Да я сам не так много знаю, - нехотя признался Нирт, шмыгнув носом и зябко поежившись.
– За кряжем есть лес, его Застывшим называют. Вот оттуда эти измененные прут. Говорят, что раньше там какие-то священные для наэрцев леса были, а наше королевство те земли всегда своими считало. Из-за этого-то война и началась. А когда эти самые леса утонули в крови воинов с обеих сторон, то тамошние духи взбесились - начали мертвецов поднимать, да на живых натравливать. Говорят, они приходят с туманом и забирают с собой тех, кто слаб. Кто духам сдался...
– Тех, кто сдался, - Тенро скрипнул зубами.
– Что еще знаешь?
– Пожалуй, все рассказал
– Мы с наэрцами заключили мир и теперь вместе сражаемся с новой напастью. Измененных удается сдерживать на границах, но некоторые сюда пробираются. Слыхал, вашу деревню вот они сгубили, твари!
– Парень в сердцах ударил рукой по борту телеги и, зашипев, принялся растирать ушибленное место.
– Ну, ничего, и на них найдется управа! Ищущие не дремлют!
– Ищущие...
– Тенро напрягся и сжал кулаки.
– Слыхали о них? Хотя, вы же воевали, так что и видели их, небось. Да и в городе мы одного встречали. В плащах своих рыскают везде, выискивают, вынюхивают, как псы у жрецов на поводке. Это раньше их было мало, а теперь, почитай в каждом городе есть по пять-шесть ищущих. Выслеживают измененных. Вроде и благое дело делают, а жуткие какие-то. А еще ...
Лошади, тянущие телегу, неожиданно остановились и Нирт, умолкнув, недоуменно уставился на спрыгнувшего на землю Тула.
– Хватит на сегодня.
– Разминая широкие плечи, проворчал старый пехотинец.
– Мы почти до места добрались, так что сегодня отдыхаем всю ночь, а завтра...
– он помолчал, после чего процедил сквозь зубы:
– Завтра видно будет. Все. Пит, ты вместе с Ниртом первые на вахте. Потом разбудите меня, я осмотрюсь и решу, кто вас сменит. Давайте, распрягайте лошадок, пусть тоже отдохнут. Отбой.
Не став слушать причитания недовольного Нирта, который не желал караулить первым, Тенро спрыгнул с телеги. Сойдя с дороги, он ловко вскарабкался на раскидистое дерево у самой обочины и, пристроив лук на коленях, закрыл глаза. Возня людей внизу его не слишком заботила, и охотнику пришлось сдержать раздражение, когда кто-то из них приблизился к дереву.
– Завтра важный день, парень, - снизу произнес Тул и Тенро, не открывая глаз, кивнул. Неизвестно, заметил ли это Тул, но он продолжил:
– От тебя будет многое зависеть. Справишься - отправишься, куда пожелаешь со своей долей, а захочешь - останешься с нами. Скучать тебе не придется, гарантирую.
– Ты обещал показать мне, где Скелосова пустынь, - холодно напомнил мужчине Тенро с присущим ему упрямством.
– Не передумал, значит, - в голосе Тула проскользнуло легкое сожаление.
– Из тех, кто никогда не отступает что ли? Хех, ладно, коли обещал - покажу. А ты, главное, завтра не подведи.
Охотник в своей обычной манере промолчал и Тул, послав ему полный раздражения взгляд, убрался прочь, мысленно пожелав надменному щенку спокойной и последней в его жизни ночи.
– Если они тебя не прикончат, тогда сам все сделаю, - принял решение Тул, любовно погладив рукоять старого меча, висевшего на поясе.
Вопреки пожеланию старого пехотинца, спокойно поспать у Тенро не получилось. Вначале ему мешал шум снизу - мужчины распрягали лошадей, разжигали костер и еще долг обменивались пошлыми шуточками, громко смеясь и ругаясь. Когда же, наконец, все кроме караульных улеглись, и Тенро почти удалось заснуть, ему вдруг показалось,
Охотник прищурился, вглядываясь в ночной мрак, и тот вдруг расступился перед ним. Тьма разбавила свою густую черную краску, позволив охотнику видеть гораздо дальше и яснее, не как днем, но и не как ночью. Поборов удивление, мужчина медленно потянул из колчана стрелу, кожей пальцев чувствуя легкое прикосновение оперения. Стрела беззвучно легла на лук и, оттягивая тетиву, Тенро продолжал осматриваться. Какое-то внутреннее чувство подсказало ему, что он не сможет долго удерживать лук в натяжении, но собственное тело свидетельствовало о другом. Не чувствуя усталости в руках, Тенро продолжал удерживать готовое к выстрелу оружие, взглядом ища свою цель.
Все вокруг стихло. Охотник услышал биение собственного сердца, к которому вдруг примешался еще десяток подобных звуков - спокойных и ритмичных - биение сердец спящих внизу мужчин. Тенро весь обратился в слух, жадно ловя каждый звук, каждое дуновение ветра, которое говорило ему о том, что если кто-то и наблюдает за ним, то он свое дело знает, а значит, никогда не станет подкрадываться с той стороны, откуда дует ветер. Всматриваясь в подветренную сторону, Тенро вдруг услышал, как в привычное биение сердец вмешивается еще одно. Оно билось чаще и значительно дальше, так, что он едва мог разобрать слабый стук. Где-то между старым дубом и зарослями кустарника, за поваленной сгнившей корягой, кто-то замер в ожидании, наблюдая за спящим лагерем.
Охотник не колебался. Задержав дыхание, он навел лук на цель, чей алый контур отчетливо различил вдалеке. Оперение стрелы приятно защекотало щеку, и он почему-то прошептал слова, которые сами пришли ему на ума:
– Найди для себя свежей крови, сестренка.
На мгновение замерев, Тенро взял упреждение и разжал пальцы. Стрела с тихим шелестом сорвалась с лука, прямо на лету, словно оборачиваясь в ночной мрак и становясь иссиня черной. Охотник отчетливо заметил, как тускло блеснул ставший ониксовым наконечник, а мгновением позже, кто-то сдавленно вскрикнул и лагерь сразу же ожил.
Первым вскочил Тул, сразу же рванув из ножен меч. Следом за ним начали подниматься остальные бойцы. Встав спиной к спине, они низко пригибались к земле, щурясь и вглядываясь во мрак вокруг костра.
– Кто кричал?
– взревел Тул, поняв, что лагерь не атакуют.
– Кто, мать его, орал здесь?! Звери?!
– Примерно сто шагов на север, - как можно спокойнее сказал Тенро, стараясь, чтобы голос не выдал его волнения.
– Может, меньше.
От того, что с ним происходило, охотника бросало в дрожь - люди просто не могут слышать биение чужих сердец. А он смог! Он четко видел противника, хотя не должен был. Выровняв участившееся дыхание, Тенро завернулся в свой драный плащ, медленно успокаиваясь. Только сейчас он подумал, что следовало солгать, сказав, что противник подкрался ближе. С другой стороны, если он убил ночного гостя, то его тело все равно найдут и правда, так или иначе, раскроется. Значит, следовало придумать правдоподобное объяснение того, как он смог попасть в цель ночью, со ста шагов.