Черные Земли
Шрифт:
– Отсюда вытекает, – продолжал Таррант, – что если у нас и имеется враг, то речь может идти только о Неумирающем Принце.
– А как насчет Калесты? – осведомился Дэмьен.
– Вне всякого сомнения, этот демон – союзник Принца и действует с ним заодно. Что делает любое прямое покушение особенно опасным.
– Точнее говоря, невозможным, – хмыкнул Дэмьен. – Именно так вы и говорили раньше.
Охотник пожал плечами.
– И каковы же наши шансы? – прямо спросила Хессет.
– Шансы четверки бродяг против властвующего монарха? Весьма ограниченные. – Охотник откинулся
– Что тогда? – поморщился Дэмьен.
– Если отказаться от мысли собрать собственное войско или, в свою очередь, заручиться демоническим покровительством, нам следует ориентироваться на ресурсы, которые способна предложить сама эта страна.
– Вы хотите сказать: найти кого-нибудь, кто сделает дело за нас.
– Да-да, вот именно. Или поможет нам сделать это.
– Но если Принц находится под покровительством Йезу, то сквозь такую броню не пробиться и аборигену, – подчеркнула Хессет.
– В идеальном случае Калеста не сумеет распознать в нашем агенте врага. Но я думаю вовсе не о прямом покушении. Принц и сам могущественный колдун, возможно, он также является посвященным. Такие люди вечно вызывают зависть, которая иногда оборачивается насилием.
Дэмьен не сразу сообразил, куда он клонит.
– Вы говорите о восстании?
Охотник кивнул:
– Именно так.
– Революция? – По голосу Хессет было ясно, что она считает подобную возможность полностью исключенной. – Вы же сами говорили, что он правит этой страной уже много веков…
– Но всегда остаются недовольные, любезная Хессет. Всегда остаются и находятся такие, кто готов при первом же удобном случае взять бразды правления в свои руки. Так уж устроен человек. Чем могущественней тот или иной правитель, тем вероятней, что он сам уже посеял семена своей гибели. Надо только найти эти семена и помочь им прорасти.
– Но если его враги так глубоко затаились, они едва ли бросятся к нам лишь потому, что мы в них остро нуждаемся.
– Каждый разумный человек, планируя свергнуть властителя-колдуна, держит этот замысел в глубокой тайне, – спокойно отозвался Таррант. – И ни на какие наши уговоры он не клюнет… если ему не будет предложена помощь другого колдуна – по меньшей мере столь же могущественного.
– Вы говорите про себя?!
Таррант насмешливо поклонился.
– Но все равно остается Калеста, – напомнила Хессет. – Наверняка в случае любого восстания он использует свое могущество в интересах Принца – и мятежники будут столь же бессильны перед его иллюзиями, как были мы. И что же тогда получится? Погибнем не только мы, но и целое войско бунтовщиков вместе с нами.
– Не совсем так. – Серебряные глаза Охотника холодно блеснули. – Погибнет целое войско бунтовщиков, но не вместе с нами, а вместо нас.
– Приманка, – выдохнул Дэмьен.
– Я бы предпочел назвать это отвлекающим маневром.
– Чтобы Принц со своими демонами ждал их, а вовсе не нас, – сообразила Хессет.
Дэмьен
– Вы говорите об убийстве многих людей. О том, что мы пошлем целое войско в бой, пообещав ему вашу поддержку, а потом бросим на произвол судьбы и, соответственно, обречем на верную гибель, тогда как сами обрушимся на врага с неожиданной стороны.
– Если кому-то так уж хочется избавить страну от ее нынешнего правителя, – столь же хладнокровно возразил Таррант, – то тут нет никакого обмана. Многие из этих людей, вне всякого сомнения, готовы пожертвовать собой для победы. Так имеет ли особое значение, кем и как будет достигнута искомая победа, если в конце концов им удастся добиться своего? – А поскольку Дэмьен промолчал, он добавил: – Война всегда требует жертв.
– Да уж, – пробормотал Дэмьен. – Это я понимаю. Но все равно мне этот план не нравится.
– А если бы мы приняли ваше предложение, – вступила Хессет, – то с чего нам следовало бы начать? Как выйти на группу потенциальных мятежников?
– Вот-вот, – подхватил Таррант. – В том-то и загвоздка.
– Да бросьте, – фыркнул Дэмьен. – Применив Познание…
– Припав к революционным потокам в этой стране, я тем самым во весь голос извещу Принца о нашем появлении. Нет, преподобный Райс. Здешнее Фэа нам надо использовать с чрезвычайной осмотрительностью. Любого рода Фэа, – добавил он, многозначительно посмотрев на Йенсени.
Девочка не дрогнула под его ледяным взглядом – не дрогнула ни физически, ни психически. И хотя внешний мир по-прежнему невероятно страшил ее, с проявлениями натуры Тарранта она справляться научилась. И в этом отношении, подумал Дэмьен, она преуспела лучше многих посвященных. А порой ему казалось, что и лучше его самого.
– Йенсени. – Хессет погладила девочку по руке. – Может быть, ты подскажешь нам что-нибудь? Что-нибудь, что рассказал или же показал тебе отец.
Девочка задумалась.
– Как что, например?
– Что-нибудь о людях, которым не нравится Принц. О местах, откуда Принцу, возможно, грозит опасность.
– Вы действительно полагаете, что она может это знать? – резко спросил Таррант.
– Ее отец побывал здесь, считая себя врагом Принца, – напомнил Дэмьен. – Какие бы поводы он ни изобрел для того, чтобы попасть сюда, его главной целью была разведка ситуации, в которой находится Принц, включая и его потенциальные слабости. – Подавшись вперед, он погладил Йенсени по плечу. – А поскольку обо всем остальном он дочери рассказал, то почему бы и не об этом?
– Мне кажется… – медленно заговорила девочка. Видно было, с каким напряжением она вспоминает. – Мне кажется, он рассказывал, что определенное недовольство чувствуется среди ракхов.
Хессет шумно вдохнула:
– Это более чем понятно.
– И он говорил, что восстать им трудно, потому что Принц был одним из них. Но, с другой стороны, одним из них он был не всегда.
– Родовой инстинкт в противоречии с разумом, – заметил Таррант.
Хессет недовольно зашипела.
– А имен ты каких-нибудь не слышала? – поинтересовался Дэмьен. – Может быть, он называл какие-нибудь имена?