Чёрные зеркала
Шрифт:
— Не будь слабаком, Дарлин! И идиотом! — закричала Гвенда.
Не знаю, чьи слова подействовали, ее или мои, но хватка Дарлина ослабла. Почти изгнанная душа возвращалась назад, занимая тело до кончиков пальцев.
— Неееет! — завопила Гвенда.
А в следующих миг случилось странное. Там, где минуту назад стоял целитель Маркус, появился призрачный кот. Огромный призрачный кот. В один прыжок он оказался рядом с птицей Гвендой и схватил ее зубами за хвост. Дарлин, позабыв обо мне, кинулся на помощь жене. Но, кажется, он понятия не имел, как
Бум!
С грохотом и свистом в зал прямо на метле влетела Габриэла, с трудом удерживая кулон. Тот самый, в который забирала энергию, что я тянула из предметов. Только он увеличился в размерах. Раз в двадцать, не меньше. От него валил черный дым.
— Не подходите! Здесь вся болезнь Гвендарлин! Ее нужно слить! И закрыть!
Она швырнула кулон перед зеркалами. Он провалился. Но не сквозь пол, а куда-то еще. В иное измерение. Оттуда вырывался туман и холодный ветер.
— Давай же! — крикнула герцогиня Виктория Маркусу.
Призрачного кота не пришлось просить дважды. Он легко — как пушинку — швырнул птицу в дыру. А потом упал. Уже не котом. Магом. И больше не двигался. Дарлин даже пальцем не шевельнул, чтобы помешать ему расправиться с Гвендой. Не мог? Скорее, просто не захотел. Стоял, скрестив руки на груди, и смотрел, как туман поглощает извергающую проклятья птицу. А потом взглянул на меня.
— Я устал, — проговорил с надрывом. — Слишком устал.
Он наклонился ко мне и… поцеловал в лоб, как когда-то Барбару. Я не позволила себе отстраниться, хотя жаждала этого больше всего на свете. Выдержала пытку.
А потом… потом он просто ушел. Вырвался из тела Эмилио черной субстанцией и нырнул в дыру вслед за женой. Края дыры заискрились, словно наращивали новую кожу. Прореха в реальности закрывалась, навсегда забирая основателей и болезнь Гвендарлин…
Увы, среди нас больные еще оставались.
— Летисия!
Освобожденный Эмилио кинулся к возлюбленной. Она умирала. Жизнь уходила вместе с кровью, текущей из раны.
— Останься! — взмолился он, но бывшая невеста посмотрела мутными глазами, ничего не в силах ответить.
С пола поднялась всхлипывающая Рашель. За ней последовали бледные Элиас и Брайс. А Ульрих успел вскочить гораздо раньше них. Он стоял возле меня, не смея прикоснуться у всех на глазах и всё еще не веря, что я жива.
Вот только Юмми не встала. Лежала всё той же сломанной куклой.
— Я могу помочь…
Действие магии Дарлина закончилось, и в зал влетела Маргарита.
Все обернулись в шоке. Ведь прежде духа лунной башни, кроме меня, никто не видел. Только однажды. И то лишь тень. Герцогиня Виктория вскрикнула, глаза Эмилио увлажнились.
— Дух сказал, что раз во мне восточная звезда, я могу спасать жизни, — проговорила Маргарита. Но голос звучал вовсе не жизнеутверждающе, а виновато. — Могу спасать даже смертельно больных. Но только один раз в двадцать лет.
Герцогиня Виктория с тоской посмотрела на дочь.
— Маркус поправится. Понадобятся месяцы на восстановление, но он справится сам. Мы это уже проходили. Особенность родового дара. Кошачьи способности нашей семьи обычно не передаются мужчинам. Но Маркус незаконнорожденный. Грешок моего отца. Видно, в этом дело. Дар исказился, проявился, как ни у кого раньше. Так что, милая Марго, выбирай из троих. Сама выбирай. Ни один из нас не вправе решать, кто достойнее этого шанса. Но мне кажется, я знаю, каким будет твой выбор.
— Думаешь, это эгоистично? — спросила Маргарита горестно.
— Нет. Это заложено в каждом из нас. Мы сражаемся за тех, кого любим.
Маргарита тяжело вздохнула, повернулась к Элиасу и Рашель. На Юмми она даже не взглянула. Светлая девчонка будто и не существовала.
— Простите, — проговорила печально и направилась к другой паре.
Склонилась к Эмилио и проговорила строго.
— Не упусти свой шанс снова, мой глупый брат.
Зал озарила вспышка света, а когда он погас, Летисия Дитрих открыла глаза.
— Эм… — прошептала она устало.
Тот засмеялся, не веря, что она дышит, а смертельная рана затянулась.
Все смотрели только на них, но я почувствовала движение позади. Рашель воспользовалась прикованным к Эмилио с Летисией вниманием и склонилась над Юмми. Застегнула на запястье светлой подруги браслет. Тот самый, которому полагалось войти в ее собственную плоть. Полагалось спасти жизнь.
— Что ты…
Но она приложила палец к губам и быстрым шагом направилась к…
— Не смей!
Демоны! Я слишком поздно поняла, что Рашель задумала.
Зеркала! Разбитые зеркала всё еще нуждались в лечении. В жертве!
— Стой!
Элиас бросился за возлюбленной, но он, как и все мы, находился слишком далеко, чтобы успеть. Рашель прикрыла лицо руками и шагнула в покрытое трещинами стекло. Левая половина близнецов впустила ее. Легко. Поглотила жертву и… приняла первозданный вид, будто и не разбивалась.
Все застыли. Но лишь на несколько секунд. Элиас только что беспомощно взиравший на черное стекло, повернулся к нам. Но посмотрел только на старшего брата.
— Марго права. Не упусти еще один шанс.
Сказал и…
— Элиас, не надо! — закричала герцогиня Виктория.
Но правая половина зеркала приняла его. Забрала, чтобы, как и левая, вернуться к жизни…
…Не знаю, сколько времени прошло. Все поочереди ощупывали черное стекло. Стучали в него и кричали. Тщетно. Близнецы не отзывались.
— В них нет жизни, — наконец, проговорила Габриэла похоронным тоном. — Только жизнь Гвендарлин. Элиаса и Рашель больше нет. Смиритесь.
Герцогиня Виктория, рыдая, упала на колени. Я и не представляла, что она может выглядеть такой… разбитой. Сломленной. Рядом опустился белый Эмилио. Крепко обнял мать, разделяя обрушившееся горе.