Черными нитями
Шрифт:
— Иди к чёрту, — процедил Дерит сквозь зубы и отпустил её руку. Эль резко дёрнулась и бросилась в толпу. Она тяжело выдохнула и нашла взглядом Леми. Демон улыбался открытой, искренней улыбкой, и от неё разом стало легче.
— Эй, — послышался обеспокоенный голос. Между парами ловко проскользнула Адайн и взяла её за руку. — Что этот маленький ублюдок тебе наговорил?
Эль пожала плечами.
— Ему не нравится наш новый король. Они с Рейном учились вместе и не ладили.
Адайн понимающе кивнула.
— Этот Дерит выглядит очень скучным.
Адайн сплела пальцы на одной руке, а другой повела из стороны в сторону. Сначала ничего не происходило, затем Эль увидела, что белые розы, стоящие в вазе на постаменте над головой Дерита, начали расти. Бутоны набухали, раскрывались, листья тяжелели. И вот уже ваза зашаталась, а затем полетела вниз. Дерит успел отскочить, но внутри была вода, и вся она вылилась на ноги У-Крейну. Гости уставились на него, а он стал медленно краснеть.
— Мы же семья, — Адайн улыбнулась, взяла Эль под руку и потянула за собой. — Идём, пока отец не хватился, — она обернулась к Дериту и шепнула: — Жаль, что он — кусок дерьма, симпатичный, всё-таки, парень.
— Адайн, — Эль покачала головой. Наверное, понять её мог только тот, кто вырос в Канаве.
Потянулись томительные минуты рядом с отцом. Он стоял в стороне и встречал равнодушным взглядом каждого, кто приближался к нему. Рядом суетилась церковная свита. Подходили члены великих, благородных родов, кланялись, задавали вопросы вежливости и исчезали.
— Адайн, — шепнула Эль девушке на ухо. — Я хочу найти Рейна. Поможешь мне?
Она охотно откликнулась:
— Конечно! Пора посмотреть, как поживает наш король.
Адайн, метнув на отца требовательный взгляд, капризно выпятила нижнюю губку.
— Отец, разве мы не должны представиться королю?
Он помедлил, а затем ответил:
— Да, милая.
Отец что-то шепнул церковнику, стоящему ближе всех, и тот нырнул в толпу. Через несколько минут он вернулся и зашептал в ответ. Я-Эльмон кивнул, покрепче ухватил трость и сделал жест, чтобы они шли за ним. Он уверенно пробрался через толпу, и Эль увидела Рейна.
Он стоял со скучающим видом, кивал то одному, то другому, улыбался. Эль хорошо выучила его улыбки и видела, что в этот момент в них не было ничего искреннего. И всё же Рейн в чёрном с золотом, с высоко поднятой головой, ледяным взглядом сейчас как никогда походил на настоящего короля. Ничего в нём не выдавало того парня, который растерянным возвращался из Чёрного дома и бесконечно проклинал себя за очередной день на стороне Инквизиции.
Эль сделал шаг вперёд, но Адайн схватила её за запястье и предостерегающе покачала головой. Отец, не обращая внимание на толпу, уверенно проложил себе дорогу к будущему королю. Они переглянулись и одновременно поклонились друг другу.
— Кир Л-Арджан.
— Кир Я-Эльмон.
Эль во все глаза уставилась на Рейна. И это тот парень, что
Зато она не поднялась, а только упала. Леми фыркнул.
— Даже маленькими шажками можно пройти большое расстояние.
Отец представил Адайн, её, обменялся с Рейном любезностями, как требовали правила, а затем хищно уставился на него и спросил:
— Кир Л-Арджан, когда же состоится коронация? Мы все с нетерпением ждём, что во главе Кирии встанет новый король — тот король, которого мы так долго ждали.
— Кир Я-Эльмон, вам ли не знать, что главное для короля — смирение. Прежде я должен пройти тридцать дней. Сегодня в полночь я удалюсь, а по возвращению каждый сделает то, что должен, — Рейн улыбнулся своей любимой многозначительной ухмылкой. Эль ненавидела её, потому что никогда не понимала, что он вкладывал в неё.
— Да, тридцать дней смирения, — повторил отец. — Порой это то, что необходимо каждому из нас.
Эль вздрогнула. Вир сказал, что Рейна ждало ещё одно перевоспитание. Она знала каждый рубец на его теле, который оставили инквизиторы в Чёрном доме — спустя годы те побелели, но так и оставались глубокими, широкими. И вот опять. А что поделать с теми рубцами, которые не остались на спине, но были гораздо глубже?
Эль беспомощно посмотрела на Леми. Да, Рейн сам выбрал этот путь, он знал на что шёл, но… Во имя Яра, как облегчить его участь?
Девушка вдруг поняла, что отец уставился на неё тяжёлым, настойчивым взглядом.
— Кир Я-Эльмон, разрешите пригласить вашу дочь на танец? — повторил Рейн.
— Воля ваша, кир Л-Арджан, — отец покорно склонил голову, но глаза так и выдавали его мысли: «Остановись, откажись».
Эль крепко вцепилась в руку Рейна, как в спасательный плот, и сама повела его в толпу. Стоило им скрыться среди танцующих, как она, положив голову ему на грудь, прошептала:
— Ох, Рейн!
Он отстранился, насколько это позволял танец, и строго произнёс:
— Эль, за мной следят. Никто не должен знать, что мы знакомы.
Она выпрямилась и настороженно огляделась, но увидела только пары, кружащие в медленном танце.
— Рейн, что происходит? Как ты?
Он на секунду замер и дёрнул плечом, точно отгонял кого-то. Эль хорошо знала все его привычки: так он делал, когда не соглашался со своим демоном.
Рейн горько усмехнулся.
— Всё вокруг из золота, но это остаётся клеткой.
Эль непонимающе посмотрела. Ну пусть только скажет, чем помочь ему!
— Зато ты научился танцевать, — робко ответила девушка и улыбнулась.
— О да, я многое узнал во дворце, — Рейн помрачнел. — Мне нужна ваша помощь.
— Чья? — быстро переспросила Эль. Ноги спутались, она наступила на ботинок Рейна, но он не обратил на это внимание.
— Всех вас, — прошептал он и настороженно огляделся. — Перевоспитание короля — это не то, что проходит ноториэс. Совет хочет убить моего демона, как сделал это с Виром и Рисом.