Чёрный человек

Головачёв Василий Васильевич

– Вы берете на себя ответственность за исход операции? Придется сделать не одну, а целую сотню тончайших операций одновременно.

Мальгин поднял на Каминского твердый взгляд, мельком отметив жест Зарембы, означавший: "Не дрейфь".

– Да, - сказал он и вспомнил шепот Купавы: "Тебя все называют человеком-да. Ты всегда так уверен в себе? В своей судьбе? В правильности выбора цели?" - "Да", - ответил он в тот день...

– Но, повторяю, до нейрооперации необходима операция по очистке мозга больного от "шлаков" чужеродной информации. Это самое трудное и опасное в данном случае. Подобную

операцию проводили всего один раз за всю историю медицины: около тридцати лет назад мой предшественник Наумов оперировал двух космонавтов, попавших под информационно-лучевой удар над Юпитером.

– Ему было труднее, - проворчал Стобецкий.
– В те времена еще не было машин типа Умник или Гиппократ.

Мальгин промолчал.

– Но насколько я понял, вы не знаете всех запасов криптогнозы [Криптогноза - информация, осевшая в глубинах неосознаной психики.], сказал Каминский.
– К тому же она может быть перемешана с жизненно важной наследственной и приобретенной информацией. Как вы отделите "зерна от плевел"?

В демонстрационном зале, где проходил консилиум, повисла тишина.

– Есть только один способ, - нарушил ее Мальгин, посмотрев на задумавшегося Таланова.
– Прямой пси-контакт. Необходимо замкнуть мозг больного на мозг врача.

– Но это же колоссальный риск!

– Да, риск, - согласился Таланов, - прежде всего риск шокового исхода и глубокой психотравмы хирурга, но я не уверен, что нет другого выхода. Давайте подумаем вместе, может быть, выход найдется. Предлагаю укомплектовать группу профессионального лечебного риска пятью врачами. У кого другое мнение? Прошу назвать кандидатуры.

– Разрешите слово?
– встал Заремба.
– Мне кажется, мы кое-что упускаем из виду.

Мальгин, приготовившийся к тому, что Иван станет предлагать в группу себя, с интересом посмотрел на молодого хирурга.

– Конкретней, пожалуйста, - сказал Таланов с обычной своей ироничной вежливостью.

– Шаламов работал с маатанской техникой в состоянии гипермнезии и впитал почти весь запас информации их корабельного компьютера, поэтому прежде, чем заняться лечением больного, необходимо узнать все о маатанах: их биологию, физиологию, биохимию и так далее. Только тогда мы быстрее поймем процессы, идущие в организме Шаламова, и сможем определить пределы хирургического и психофармакологического вмешательства.

"А молодец Иван, голова у него варит", - подумал Мальгин с некоторым удивлением; сам он упустил из виду эту особенность случившегося.

– Идея хорошая, - сказал Таланов, - хотя мы об этом не забывали. Но как ее осуществить практически? Насколько я осведомлен, контакт с нами маатане отвергли. Вообще удивительно, что этот травмированный маатанин, которого спас Шаламов, внезапно проникся благодарностью к нему и решил сообщить нам координаты места катастрофы.

Заремба сунул было руки в карманы, но, посмотрев на Мальгина, вытянул их обратно.

– Это можно объяснить, - сказал он со снисходительной небрежностью.
– Шаламов сработал обратную связь с маатанским компьютером, а тот мог иметь такую же с маатанином. Вот "черному человеку" и передалась часть эмоциональной и психогностической информации спасателя.

В зале снова воцарилась тишина.

"Недооценивал

я Ивана, - подумал Мальгин с невольным сожалением. Из него может получиться отличный врач. Главное, он умеет думать".

Таланов кашлянул в кулак, в глазах его отразилось уважение.

– А вот об этом я не подумал. Спасибо за идею, она интересна и ценна. Правда, я все равно не вижу, каким образом можно получить сведения о физиологии маатан.

– Да очень просто! Разве у нас в УАСС нет отдела разведки или безопасности? Пограничников наконец? Пусть поработают!

На лицах присутствующих в зале мелькнули улыбки. Горячность молодого нейрохирурга и его манера поведения импонировали многим.

– Это как раз очень непросто, - негромко сказал Джума Хан.
– Как вы себе сие представляете?

– Элементарно: выкрасть маатанина, обследовать и вернуть... извинившись.

Последняя фраза Зарембы снова развеселила присутствующих, но ненадолго. Предстояло принять решение, определяющее дальнейшую судьбу больного.

Спустя полчаса группа риска была создана. В нее вошли четверо мужчин: Мальгин, Стобецкий, Джума Хан, а также Бронислав Каминский, и женщина, один из крупнейших нейрохимиков Земли - Карой Чокой. Консилиум закончил работу, и теперь предстояло выработать стратегию и тактику лечения Шаламова, поставившего в тупик странной своей болезнью лучших специалистов Земли в области изучения человеческого мозга и нервной системы человека.

Заремба хотел было навязать Мальгину свое общество, но Клим отверг эти попытки двумя словами: "встретимся завтра" - и сбежал из института, наугад ткнув иглой задатчика в схему выходов метро [Метро (от слов "мгновенный транспорт") - система мгновенного масс-транспорта; ретроспективный возврат старого привычного термина одного из самых удобных видов транспорта ХX века.]. Вышел он на второй станции метро Ио, спутника Сатурна, над прозрачным куполом которой нависала пухлая пятнисто-полосатая стена гигантской планеты, перечеркнутая узкой полоской кольца, видимого с ребра.

"А может быть, поступить по совету Зарембы?
– подумал Мальгин, глядя на заметное глазу движение пятен на боку Сатурна.
– Выкрасть "черного человека", предварительно подготовив исследовательский комплекс на базе больших Умников академии, и за два-три часа "распотрошить" его по всем параметрам. Потом извиниться и, бия себя в грудь коленом, вернуть обратно..."

Из-за горба планеты брызнуло расплавленным золотом солнце. Мальгин не отвернулся, только сожмурился.

Нет, не имеем мы права действовать подобным образом, по-пиратски. Пусть "черные люди" высокомерны, эгоистичны и равнодушны к нам, но это никому из людей не дает моральных преимуществ. Этика контакта живых с живыми складывалась веками, от контактов с братьями нашими меньшими животными - до контактов людей с людьми. Мы пережили все: войны и геноцид, расизм и оголтелый шовинизм, примитивный социализм, фашизм и псевдокоммунизм и ворох других производных "измов", пока не научились уважать чужое мнение и чужие желания. Шаламов не прикидывал размеров личной выгоды от спасения "черного человека", он просто его спасал... как тот дурак, который не знал, что задача неразрешима, и потому решил ее...