Чёрный день
Шрифт:
Данилов шатался. Мир вокруг него терял чёткость, грозил перевернуться и стряхнуть его со своей гладкой поверхности. Так продолжалось почти минуту. Больше всего он боялся снова упасть, потому что догадывался, что может не подняться и навсегда остаться в этом месте.
Качание ещё не утихло, а Александр уже шёл прочь самым быстрым шагом, на какой был способен. От того, чтобы перейти на бег, его удерживал только страх споткнуться ещё об один такой же «предмет».
Саша опомнился, только когда кошмар остался позади, а вокруг, насколько хватало света, тянулись ряды голых мёртвых берёз. Он приближался к шоссе. На опушке парень остановился, вслушиваясь в шум,
Машины ехали почти в полной темноте, по всем правилам светомаскировки. Колонна растянулась почти на километр. Он сбился со счёта, считая машины. Караван был явно больше, чем тот, который проезжал мимо него, когда он находился в плену. А те четверо, на кого угораздило нарваться беднягам-мародёрам, могли быть только этим… как его там… передовым охранением. Ночным дозором, короче говоря. Да, сейчас это был один из двух возможных способов передвижения по дорогам. Второй выбрал он сам. Или большая вооружённая группа — или бродяга-одиночка.
Чуть ли не половину колонны составляли оранжевые вахтовки на базе «КамАЗов» и «Уралов». Данилов не раз видел такие в родной области. На них возили рабочих на различные угольные предприятия. Вывод напрашивался сам собой. Перевозят не груз, а людей. Похоже, кто-то очень важный собрал подчинённых с семьями, провизию, вот теперь они и перебазируются куда-нибудь, где можно пересидеть самые тяжёлые денёчки. Сволочи…
Почему-то Данилов вдруг проникся острой завистью к людям, которые сейчас ехали в тепле и сытости, под охраной вооружённых мордоворотов, направлялись в надёжное и безопасное место. Наверно, с такой злобой не смотрел бы и обитатель бразильских трущоб на кутежи золотой молодёжи Сан-Паулу.
Вот так всегда. Напрасно он думал, что апокалипсис смёл все социальные перегородки, приравнял и раба, и тысяченачальника, как написано в одной священной книге. Ни хрена подобного. Наоборот, кто был никем, теперь имеет гораздо меньше шансов выплыть, чем тот, кто был всем.
Так чья ж такая кавалькада? Олигарх, градоначальник или губернатор удирает? Полпред? Глава военного округа? А почему он в таком случае не прихватил какой-нибудь лёгкой бронетехники? БТР там, БМП, БРДМ — вспомнил Саша названия, знакомые только по книжкам.
Нет, тут скорее штатские. Можно сказать, ему повезло. Будь это военные, даже бывшие, как Миха, они бы из него решето сделали, никакие зигзаги не помогли бы. А у этих лбов, похоже, больше понтов, чем умения.
Наверно, служба безопасности какого-нибудь местного босса выполняла роль зондеркоманды, прокладывая для шефа дорогу через разгромленную область. Санитары леса, блин. Мусорщики. Где-то внизу, в стороне от дороги, лежал мусор, который совсем недавно был людьми, паскудными и подлыми, но всё же человеками разумными. Если бы пришельцы ими ограничились, то он был бы не в обиде. У него самого руки чесались прервать жизненный путь этих уродов. Но эти люди и его хотели порешить за компанию. Он сейчас мог бы лежать там же.
Ждать пришлось почти четверть часа. Только когда последняя из машин скрылась вдали, парень решился покинуть своё убежище. Он не помнил, на каких остатках горючего ему удалось пройти оставшиеся сто метров. Главное, что в конце пути его ждала награда. Плата за страдания этого дня и шанс дожить до следующего. Здесь, в паре километров к северу от того участка, где проходила их безумная погоня, трасса встречалась с какой-то второстепенной дорогой и проходила над ней широкой
Здесь не было ни на градус теплее, зато за бетонной опорой Данилов был защищён от промозглого ветра. Первым Сашиным побуждением было спрятаться в одном из автомобилей, но он подумал, что в железном гробу температура не будет отличаться от уличной. Про печку можно забыть из-за нулевого заряда аккумулятора даже там, где электромагнитный импульс не сделал своё чёрное дело.
Зато в машине не разведёшь костёр. А здесь, под мостом, с помощью последних спичек, бутылки бензина и такой-то матери ему удалось разжечь из искры пламя и накидать в него картонных коробок и деревяшек.
Александр устроился рядом с ним, грея руки и наслаждаясь живительным теплом. Затем путём проб и ошибок, почти как первобытный человек, парень «отрегулировал» костёр так, чтобы тот, не слишком разгорался, но давал достаточно тепла, чтоб не превратиться в сосульку. Особого доверия к огню он всё равно не испытывал, поэтому завёл будильник на трофейном смартфоне на два часа. Не хватало ещё замерзнуть во сне рядом с кучкой головёшек.
Закончив эти манипуляции, Данилов устроился поудобнее возле своего творения, и только тогда, получив разрешение, силы оставили его. Лишённое волевого каркаса, тело обмякло как марионетка, которой подрезали ниточки, и откинулось на тряпки, расстеленные на снегу. Он мгновенно провалился в забвение, чего с ним не случалось давно. Во сне Саша свернулся калачиком, приняв позу эмбриона. Возможно, так терялось чуть меньше тепла.
Не прошло и получаса, а разгулявшийся снегопад уже почти завалил его убежище и превратил пересечённое следами шоссе в ровную гладь. Александру снился сон, не кошмарный, но и не особо приятный, совсем как жизнь. Про людей, которые делили с ним кров целые сутки. Про подлых, жестоких, мерзких обычных людей, которых нелёгкая занесла не на ту дорожку во всех смыслах, и потому они теперь смотрели заледеневшими глазами в чёрное безответное небо. Се ля ви. Во сне, как и наяву, они совершали мерзкие поступки и, в конце концов, умирали. Но ему не было жаль их — заслужили. Во сне ему не было жаль даже себя. Он сам был ничем не лучше их.
И был день пятнадцатый, и Данилов остался совершенно один. Саша чувствовал, что впереди у него ещё были километры и километры заснеженных лесов, дорог и шоссе, недели и месяцы одиночества, холод и пустота вокруг и внутри. Он не станет сильно переживать, если на следующий день не проснётся, но вряд ли небо пошлёт ему такой подарок.
Сквозь сон ему слышалось приглушённое шуршание снежной массы, похожее на шорох падающих песчинок в песочных часах. Далёкие завывания вьюги становились всё тише и тише, пока, наконец, не слились со звуком его дыхания. Под этот монотонный шум он уплывал всё дальше, и иногда ему казалось, что он летит, а иногда — что проваливается в бесконечный тоннель.
Глава 2. Ковчег
Вот уже почти неделю они никого не спасали. Из-под обломков и из уцелевших зданий извлекались только продукты и вещи, необходимые тем, кому досталось место под землёй. Тому было несколько причин, и то, что в развалинах города к началу сентября спасать стало почти некого, стояло не на первом месте.
Не хватало людей для работы наверху. Время пребывания там ограничивал всё ещё опасный для здоровья уровень радиации, который колебался в зависимости от розы ветров. Не было лишних средств индивидуальной защиты и транспорта. Чувствовался недостаток жилых площадей и продовольствия. Но главным было другое.