Черный дом
Шрифт:
– А чему же люди потом завидовать будут?
– поинтересовалась Анастасия, которой обсуждение болячек мужа доставляло настоящее страдание, а открывшиеся вдруг перспективы заронили пока еще смутную надежду.
– Ну, есть чему... то есть, будет, конечно. Бессмертия не обещаю, неуязвимости - тоже, но... вообщем, убить тебя, Ворон, будет в сотни раз сложнее, чем лет пять назад, когда ты был и здоровым, и в самом расцвете... Но это просто -
– как-то так получалось, что говоря эти слова, вообще-то, непосредственно Алексею, Маха обращалась и к его супруге.
– И он... он будет таким же, как сейчас? нет, каким был год назад?.. во всем?..
– чуть путано, но очень понятно спросила Настя.
– Не факт, - серьезно ответила Маха.
– Я же сказала: пятьдесят на пятьдесят. И - не выпытывай из меня то, чего я и сама не знаю, ладно?
– Когда...
– тихо-тихо спросил Алексей, все время разговора просидевший с отсутствующим умиротворенным видом, будто речь шла вовсе не о его жизни.
В первые минуты мысли у него метались, как загнанные в ловушку зверьки, пытаясь осознать, во что же он сам превратится... как будет есть и пить... мыслить... понимать других... любить Настю, в конце-то концов... Но потом, не найдя моментального ответа, шторм в и без того неспокойной голове улегся, оставляя за собой мертвую зыбь невольного беспокойства, никак, впрочем, внешне не проявляемого...
– Сейчас, - в унисон ему также негромко ответила Маха.
– Потому и сказала, что ничего не предлагаю и времени на обдумывание не даю... торопиться, конечно, некуда, но и опаздывать с этим делом не стоит. У тебя ежесекундно отмирают мозговые клетки и рушатся нейронные связи. Значит, надо прямо сейчас встать и пойти...
– Идем...
– кивнул Алексей, пытаясь подняться из-за стола.
Но то ли выпитая после долгого перерыва водка, то ли сожженные во время этого разговора нервы не дали ему нормально встать. Воронцова качнуло, повело, и он только с помощью своевременно вскочившей со стула Анастасии смог устоять на ногах.
– Молодец, - строго похвалила, будто награду выдала, Маха.
– Ты как раз и поможешь Ворону добраться к выходу... пусть все вокруг сейчас тихо-мирно, но я терпеть не могу, когда обе руки чем-то заняты, так все время нехорошее и мерещится...
– А потом?
– уточнила Настя, поудобнее подстраиваясь к мужу, чтобы
– А потом ты освободишься... на время... дальше я справлюсь сама...
...
– Как думаешь, это все правда?
– задумчиво спросила Нина, провожая взглядом Алексея, в окружении жены и Махи осторожно, неуверенно, но целеустремленно шагающего к выходу.
– Не в том смысле, что она сказала, а в том, что это возможно сделать?..
– Думаю, об этом мы узнаем очень скоро, - пообещал Голицын.
– Ну, а теперь, раз уж ситуация сложилась для всех нас такая бесперспективная, предлагаю переместиться в какое-нибудь более уютное и приятное местечко... например, в "Охотника"... а по пути захватить с собой и Анастасию, чтобы она не чувствовала себя в этот момент одинокой.
– Тебе мало двух женщин, генерал?
– ехидно отметила Сова, промолчавшая, казалось, весь вечер.
– Ну, и запросы у наших скромных жандармов...
– Сама ведь говоришь, что я генерал, - улыбнулся Голицын.
– У любого генерала должна быть свита, а два человека, каких бы достоинств они ни были, на свиту никак не тянут...
Константин Никольский