Черный дом
Шрифт:
— Копуша.
— Вот этого не надо, — качает головой Эбби. — Что, если… что, если этот парень добрался до него, кретин? Ты хочешь, чтобы люди говорили, будто все произошло, потому что он не смог ехать с одной скоростью с нами? Что он погиб, потому что мы оставили его одного? Ты хочешь, чтобы люди говорили, что мы виноваты?
— Да ладно, — отмахивается Ронни. — Ты же не думаешь, что Бырак… Рыбак схватил Тая, не так ли?
— Я не знаю, и мне без разницы. Даже хорошо, что его нет.
Он мне уже порядком надоел.
— Ага, — вроде бы Ронни такое объяснение устроило. «Какой же кретин, —
Если вы в это не верите, подумайте, с чего это Ронни, который силен, как лошадь, терпит индейские ожоги Эбби. Конечно, придет день, когда Ронни больше не станет терпеть и от души вмажет Эбби, но последнего это не волнует. С попытками заглянуть в будущее у него дело обстоит еще хуже, чем с прошлым.
— Ронни, — продолжает Эбби.
— Что?
— Где мы были, когда Тайлер уехал?
— Э… У витрины «Универмага Шмитта»?
— Точно. И куда он поехал?
— Он не сказал.
Эбби видит, что эта версия уже стала для Ронни истиной, и поворачивается к Ти-Джи:
— Ты понял?
— Понял.
— Тогда поехали.
Они едут. Кретин чуть обгоняет Эбби и Ти-Джи, когда они сворачивают на обсаженную деревьями улицу, и Эбби этому не мешает. Подъезжает чуть ближе к Ти-Джи и спрашивает:
— Что ты там еще видел? Кого-нибудь? Человека?
Ти-Джи мотает головой.
— Только его велосипед и кроссовку. — Он замолкает, вспоминая. — Еще там валялись листья. С зеленой изгороди. И вроде бы перо. Воронье перо.
Эбби его не слушает. Он ищет ответ на другой вопрос: неужели Рыбак в это утро так близко подобрался к нему? Настолько близко, что утащил одного из его друзей. Кровожадной его части мысль эта нравится, приятно представить себе, как монстр убивает Тая Маршалла, который в последнее время все больше раздражал его, и готовит из него ленч. Но другая его часть детская, в ужасе (эта часть обычно берет верх поздним вечером, когда он лежит без сна в кровати, глядя на тени, обретающие страшные формы и надвигающиеся). Есть в нем и еще одна часть — взрослого, которая интуитивно и незамедлительно принимает меры, дабы избежать внимания властей, на случай, если исчезновение Тайлера поставит на уши весь город.
Но самое главное, как и Дейл Гилбертсон, и отец Тая, Фред, Эбби Уэкслер не верит, что такое может случиться. Просто не может заставить себя поверить, что Тайлера больше нет. Даже после Эми Сен-Пьер и Джонни Иркенхэма, которого порезали на куски, развесив их в старом курятнике. То дети, о которых Эбби слышал в вечерних новостях, выдумки из Телеландии. Он не знал Эми или Джонни, поэтому они могли умереть, как всегда умирают люди в кино или на телевидении. Тай — другое дело. Тай только что был рядом. Он говорил с Эбби. Эбби говорил с ним. По разумению Эбби, сие равносильно бессмертию. Если Рыбак смог добраться до Тая, он может добраться до кого угодно. Включая его самого. А вот в это, как Дейл и Фред, он поверить просто не может. В глубине сердца он свято верит, что на планете Эбби все прекрасно, нет там ни Рыбака, ни его злодеяний.
— Эбби, ты думаешь… — подает голос Ти-Джи.
— Нет, — уверенно отвечает Эбби. — Он появится. Поехали в парк. Бутылками займемся позже.
Фред
— Я ждал такую машину двадцать лет, — говорит Род. Ловко подсовывает лом под крышку большого ящика, и одна из стенок падает на бетонный пол ангара предпродажной подготовки и технического обслуживания. Род — главный механик «Гольца», и в этом ангаре он — король. — Она подойдет и фермеру с небольшим участком земли, и городскому садовнику. Если к осени ты не сможешь продать дюжину этих красоток, значит, ты плохо работаешь.
— К концу августа я продам двадцать, — уверенно отвечает Фред. При виде этого зеленого чуда техники все тревоги забылись. Она не только вспахивает землю, к ней прилагаются еще приспособления, которые мгновенно навешиваются на каркас.
Ему хочется запустить почвофрезу, послушать, как она работает. Двухцилиндровый двигатель радует глаз.
— Фред?
Он нетерпеливо оборачивается. Ина Гейтскилл, секретарь Теда Гольца и регистратор Центра.
— Что?
— Тебе звонят по первой линии. — Она указывает на настенный телефонный аппарат, где мигают лампочки. В стоящем в ангаре грохоте — пневматические отвертки сражаются с винтами старого трактора «Кейз» — никакие звонки, разумеется, не слышны.
— Может, ты запишешь сообщение, Ина? Я помогаю Роду оживить этого зверя и…
— Я думаю, тебе лучше поговорить. Звонит Энид Первис.
Твоя соседка?
Поначалу Фред не понимает, о ком речь. Но память продавца, которая автоматически складирует имена и фамилии, приходит на помощь. Энид Первис. Жена Дека. Угол Робин-Гуд-лейн к Мейд-Мариан-уэй. Он видел Дека этим утром. Они помахали друг другу.
Одновременно он замечает, что глаза у Ины слишком большие, а вот рот вдруг стал маленьким. На лице написана тревога.
— В чем дело? — спрашивает Фред. — Ина, в чем дело?
— Я не знаю, — потом, с неохотой:
— Что-то насчет твоей жены.
— Лучше поговорите с ней, босс, — говорит Род, но Фред уже бежит по измазанному маслом полу к телефонному аппарату.
Домой он приезжает через десять минут после отъезда из Гольца". Со стоянки для сотрудников он вылетел пулей, веером, словно подросток, заполучивший автомобиль отца, выбросив гравий из-под задних колес. Его до смерти напугало спокойное изложение событий Энид Первис, ее попытки показать, что она не видит в случившемся ничего тревожного.
Прогуливая Потси, она проходила мимо дома Маршаллов, когда услышала крик Джуди. Не один крик — два. Разумеется, Энид поступила, как и положено соседке: подошла к двери. Постучала, приподняла крышку щели для почты, позвала. Если бы ей не ответили, она бы позвонила в полицию. Даже не стала бы возвращаться домой. Зашла бы в дом Плотски, которые живут напротив Маршаллов, и позвонила бы оттуда. Но…
— Я в порядке, — ответила Джуди, а потом расхохоталась.
Визгливо и пронзительно. Смех встревожил Энид еще больше, чем крики. — Все это сон. Даже Тай — сон.