Чёрный фимиам
Шрифт:
Четверо вооруженных мужчин, вошедшие первыми, сразу устремились к лестнице, что поднималась на второй этаж, и встали по бокам. Еще четверо быстро рассыпались по залу, проверяя альковы. Двое остались стоять за спиной госпожи, двое застыли у входных дверей.
Хранитель дома обеспокоенно обводил мечников глазами, не забывая при этом льстиво улыбаться.
Эная смерила евнуха растерянным взглядом и замерла, озираясь.
– Как твоё имя? – спросил у смотрителя выступивший из-за спины многоликой Стиг.
– Хоко Арн, – поклонился евнух и тут же сверкнул на кого-то глазами,
Через миг из-за шёлковой занавеси выбежала служанка с подносом, на котором стояли кувшин холодной воды, чеканный бокал и ваза с фруктами. Девушка склонилась перед дорогой гостьей, но Эная раздражённо взмахнула рукой, отказываясь от подношения вежливости.
Мечники застыли, словно каменные изваяния.
Хоко снова щёлкнул пальцами, и рядом с ним вырос крепкий мужик с дубинкой у пояса. Судя по бугрящимся мускулам, переломанным ушам и кривому носу, когда-то этот человек выходил на поединочный круг, а сейчас, по всей вероятности, был нанят домом старшим в охрану.
– Чем обязаны? – спросил евнух, деликатно отступая на полшага и давая многоликой возможность пройти. – Что бы ни привело вас сюда, знайте: в нашем доме не происходит ничего противозаконного.
– Вот печать далера, – сухо сказал Стиг. – Нам дозволено всё здесь осмотреть. Прикажи своим людям, чтобы никуда не выходили и никого не выпускали, пока мы не уйдем.
Он протянул Арну глиняный оттиск с шёлковой лентой.
Евнух почтительно поклонился, не глядя передал печать служанке и кивнул своему мордовороту:
– Ашват, делай как приказано: везде проведи, всё покажи, проследи, чтобы никто не возмущался.
Охранник кивнул и коротко свистнул, подавая сигнал своим людям.
Многоликая не слушала разговоры мужчин. Если же сказать вернее – её эти разговоры не занимали. Пока велась беседа, храмовая дева внимательно оглядывалась, словно к чему-то прислушиваясь. В выражении её глаз не было любопытства, лишь сосредоточенность, будто она искала потерянную вещь, которая, как доподлинно известно, должна находиться где-то здесь, под этой самой крышей. Эная прошлась по залу. Следом за ней неотступно следовали двое мечников. Вот многоликая отдернула одну из занавесок. Голая рыжая девица, устроившаяся верхом на посетителе, испуганно ойкнула и замерла, не зная, что делать – то ли продолжать то, за что ей заплатили, то ли скатиться на диван.
Стиг помог ей – швырнул покрывало, чтобы шлюха с клиентом прикрылись и не оскорбляли взор гостьи. Впрочем, Эная смотрела сквозь людей.
– Это не здесь, – сказала дева Храма, круто развернулась и пошла назад к выходу.
Про себя Стиг подумал, что сестра привела их в дом удовольствий в самый удачный час: ночные посетители, даже припозднившиеся, уже разошлись, а вечерние ещё не стянулись. Потому девки в большинстве своем отдыхали от трудов и не бегали туда-сюда, тряся прелестями. Да и полупьяные мужики со спущенными штанами не сидели на каждом диване.
Хоко Арн с недоумением следовал за гостями и такими взглядами одаривал выглядывавших из альковов любопытных шлюх, что они почитали за лучшее исчезнуть.
Возле входных дверей, у самого порога, многоликая снова замерла, прислушиваясь к чему-то и, по всей
Евнух шумно сглотнул, следя глазами за струящейся мерцающей кисеёй. Та плыла над полом, взвихряясь и распадаясь, словно клочья тумана. Однако уже через миг стянулась в общий поток, уплотнилась и потекла вверх, вдруг превратившись в переливающийся силуэт стройной полуголой девушки с длинными ногами и копной вьющихся волос. Девушка, странно изогнувшись, спешила к лестнице.
– Госпожа, это… – начал было Арн, но старший мечник негромко и предостерегающе поцокал языком. Евнух осёкся.
Эная не слушала смотрителя борделя, она поднималась за мерцающим видением. Стремительно прошла длинным коридором, не обращая внимания на жавшихся вдоль стен шлюх, завернула за угол и замерла перед запертой дверью.
Золотой призрак проплыл сквозь створку. Эная кивнула оцепеневшему Хоко. Тот встрепенулся, сдернул с пояса связку ключей, отпер дверь и уже собрался было идти следом за многоликой, но один из мечников удержал его за плечо и отстранил.
Немолодой уже мужчина лежал на кровати, стиснув бедра прыгающей на нём стройной чернокожей девки. Увидев вошедших, он резко отшвырнул от себя шлюху и испуганно сел, запахиваясь в покрывало. Потное лицо побледнело, рот открылся и закрылся:
– Сэлли, ты…
Однако уже через миг взгляд посетителя дома прояснился.
На мужчину не обратили внимания, а голую шлюху, которую он с себя сбросил, цепко ухватил за локоть мечник.
Пока это происходило, золотой силуэт продолжал бродить по комнате. Эная наблюдала. Призрачная девушка склонялась к кому-то, с кем-то говорила, провела кого-то на ложе… Многоликая видела всё, что происходило, но не видела главного – мужчину, который был в этой самой комнате, с этой самой девкой.
– Кто вчера покупал тебя? – повернулся Стиг к чернокожей. – Говори.
Та хлопнула зелёными глазищами и ответила растерянно:
– Мужчина покупать. Молодой, сильный. Хорошо платить. Очень хорошо. Как звать – не знать. Ничего не рассказать, сделать своё и уйти. Я звать, чтобы приходить ещё. Очень щедро платить, не делать боль. Но сказать – дорого.
– Зачем он сдвигал кровать? Почему ты лежала одна? – жёстко спросила Эная.
Шлюха развела руками:
– Мужчины странный. Они то одно хотеть, то другое. То сверху, то сзади, то снизу. Что в их голова, я не знать. Он двигать кровать, чтобы ему не мешать. Потом смотреть окно. Я думать, он бояться, что кто-то глядеть, сказать жене. Тут стоить дорого, он не быть богат.
– Почему ты его испугалась? – спросил Стиг.
Чернокожая скривила полные губы:
– Он двигать кровать, быть… как то сказать… – она пощёлкала пальцами, пытаясь подобрать нужное слово.
– Испуган? – попытался угадать Стиг.
– Нет! – возмутилась шлюха. – Не испуган.
Она снова пощёлкала пальцами:
– Быть… распалён, вот! Хотеть женщина. Очень хотеть. Я бояться: он делать боль, – девка качнула шелковистым бедром и мечтательно закатила глаза: – Но он не делать, совсем. И платить очень хорошо. Много.