Черный фотограф

Успенская Светлана Александровна

«Что бы это значило?» — подумал он и заглянул в узкий проход между плотным рядом ларьков. Там метались какие-то черные тени. Кого-то явно избивали. Прохожие, услышав крики, в ужасе шарахались в стороны и спешили отойти подальше от драки, опасаясь, что вот-вот начнут греметь выстрелы.

Четверо били одного, мужчину средних лет в светлом кашемировом пальто. Как только он упал и уже не подавал признаков жизни, его подняли и потащили под руки. Ноги его безжизненно волочились по земле, взрыхляя носками ботинок мокрый, только что выпавший снег. Голова моталась из стороны в сторону, как увядший бутон цветка на тонком

стебле. Четыре черные тени втолкнули избитого в стоявшую на обочине «девятку» и уехали.

Тут же раздался топот бегущих — это спешил наряд милиции. Леня сел в свою машину и, увидев, как вдалеке тают габаритные огни, спросил себя:

«Куда это они его повезли? Неужели убийство?»

Пришедшее на ум слово «убийство» вызвало мгновенную реакцию. Он тронулся с места и сел на хвост «девятке».

«Если он уже мертв, его не спасешь, — размышлял Леня, стараясь не афишировать факт своей погони. Для этого он держался на почтительном расстоянии от преследуемой машины и прижимался к ней только на светофорах. — Но, если он жив, ему можно помочь. Обычно в таких историях выкидывают тело на обочину и уезжают. Жаль, номер не разглядеть, заляпан грязью».

Вскоре, «девятка» въехала во двор нежилого дома. Это был выселенный, необитаемый дом, половина стекол в нем были разбиты, по комнатам гулял ветер, а въезд во двор был загорожен бетонными надолбами. Леня притормозил на улице и пешком подошел к углу дома. В руках он на всякий случай держат камеру. В темноте, на фоне белого снега, едва различались темные фигуры, вышедшие из машины. Они ввели, даже скорее внесли свою жертву в подъезд. Леня задрал голову.

«Куда это они его потащили?» — недоумевал он.

В черном здании загорелось единственное окно. И еще одно рядом с ним. Очевидно, дом не был пока отключен от системы электроснабжения. В нем никто не жил, но там происходило что-то такое, что требовало уединения и конфиденциальности.

Через несколько часов из подъезда вышли трое подозрительных личностей, погрузились в машину и уехали. Избитого с ними не было. Окно продолжало тревожно гореть.

Заинтересовавшись происходящим, Леня поднялся по темной лестнице, то и дело скользя ногами в отбросах, натыкаясь на мусор и сломанную мебель, которую выбросили выехавшие жильцы. Он приник ухом к двери квартиры, которой, по его расчетам, и принадлежало освещенное окно.

Из-за двери не доносилось ни звука.

На другой день Леня зашел к дворнику, на территории которого находился дом.

— Слушай, Иваныч, кто у тебя в этом доме живет?

— Да никто не живет, — ответил Иваныч, за куривая «Беломор». — Так, пацанва иногда пошалит, а так все нормально, тихо.

— А я вчера проходил мимо, гляжу — окно на третьем этаже горит.

— Да это бомжи, наверное, завелись. А я по ночам здесь не хожу, место глухое, темное. Подростки теперь — ничего святого, задушить готовы, только слово поперек вставь. А мне к чему с ними связываться?

— Дело ясное, что дело темное, — сказал Леня и сунул дворнику в руку деньги. — Ладно, Иваныч, будут непорядки, сообщи.

— Всенепременно, — заверил его Иваныч.

Вечером сыщик опять крутился около подозрительной квартирки, дверь которой была заперта, — ни один шорох из-за нее не доносился, а окно продолжало гореть тусклым

тревожным светом.

С улицы донесся звук подъехавшей машины и хлопанье дверцами. Заскрипела пружина подъездной двери, послышались шаги и мужские голоса, отдающиеся эхом в тишине дома. Леня испуганно метнулся на этаж выше, но зацепился ногой за какую-то рухлядь и упал, произведя невероятный грохот, гулким эхом разошедшийся по необитаемому подъезду.

Шаги стихли.

— Слышишь, Паук, там кто-то есть, — сказал негромкий низкий голос.

Вошедшие остановились, прислушиваясь.

— Да нет, это кошки, панимаешь, — уверенно сказал голос с кавказским акцентом. И снова загремели тяжелые шаги.

Леня перегнулся через перила. Этажом ниже засветился желтый прямоугольник дверного проема.

— Ну, как он там? — снова прозвучал тот же восточный голос. И дверь захлопнулась.

Заинтересовавшись странной жизнью необитаемого дома, Леня ходил вокруг квартиры, как кот около сметаны. Ему было жутко, и от этого его еще больше тянуло туда. Черная громада мрачного здания угрожающе смотрела на него темными глазницами уцелевших окон, в которых плавала, как огромный белый зрачок, полная луна.

Шантажист не привык работать в пустых нежилых помещениях. Он привык иметь дело с домами, в которых жили люди, и можно было всегда позвать на помощь и что-то у людей разузнать. Как-то веселее трудиться, зная, что рядом есть хоть одна живая душа. А здесь хоть целую ночь ори — не доорешься. Подумают — привидения.

К тому же каждый его шаг в притихшем доме отдавался эхом, долго блуждавшим по узким лестницам, — жуткое место! В таких домах хорошо прятать трупы убитых и колдовать по ночам, прокалывая восковую фигурку недруга булавкой.

Когда, отважившись, Соколовский стал спускаться вниз, стараясь случайно не загреметь валявшимся под ногами хламом, дверь единственной обитаемой квартиры распахнулась и послышался чей-то сдавленный шепот:

— За ноги бери.

Похоже, человек тащил что-то тяжелое. Послышался мягкий звук — что-то упало на пол.

— А, черт! — громко выругался человек. — Да возьмешь ты его или нет? Шевелись, я один не смогу.

— Да валяется тут под ногами всякая дрянь, панимаешь.

Послышались шаги спускающихся по лестнице людей. Леня поспешил вниз — ему не очень-то хотелось встречаться с незнакомцами на темной узкой дорожке. Осторожно прикрыв за собой дверь подъезда, чтобы она не хлопнула пружиной, он бросился под защиту кустарника, густо облепленного снегом. Как охотник винтовку, он скинул с плеча ремень камеры и взял ее на изготовку.

Приникнув к видоискателю, Леня наблюдал из-за веток, слегка пригибая их рукой, как вышли два типа из подозрительной квартирки. Один поддерживал под мышки бесчувственное тело в светлом пальто, а другой держал за ноги. Тяжело пыхтя под тяжестью груза, они подошли к той самой «девятке», которую вчера преследовал Леня, и бросили тело на снег. Безжизненность его позы свидетельствовала о том, что человек мертв.

Мужчины открыли заднюю дверцу и затолкали труп на сиденье. Сразу же «девятка» рванулась с места, и ее огоньки завернули за угол. Леня бежал уже к своему автомобилю, нашаривая в кармане ключи, — он боялся потерять машину с трупом из виду. Маленькое приключеньице становилось большим и занимательным.