Черный Гиппократ
Шрифт:
Йыги сейчас говорил совершенно без акцента.
— Да, конечно, согласился Иванов. — Каждый рискует на своем месте, занимаясь своей работой. Я рискую не меньше твоего, однако не особо задумываюсь над этим. Главное, чтобы двигалось дело. Риск — это только маленькая изюминка в большом пироге.
Йыги, сидя на диване, вытянул ноги, всем телом потянулся и мечтательно произнес:
— Хорошие настали времена. А придут еще лучше! Разве сравнишь с тем, что было… — он зевнул. — Как вспомню свой родной черный завод, свой всеподавляющий, всезаслоняющий
— Я рад за тебя, — кивнул Иванов. — Тоже не отказался бы прокатиться в Таллинн.
— О, Таллинн! — Йыги блаженно заморгал белесыми ресницами. — Сейчас это город-сказка. Сейчас это Европа. Поверь, Саша, до Гамбурга стало из Таллинна ближе, чем до Питера. И это нормально! А паром — всегда битком…
Иванов вздрогнул:
— Ну хорошо… — он глянул на стопочку историй болезни, как бы давая этим понять Йыги, что дела не ждут. — Есть какие-нибудь пожелания заказчика?
Йыги поднялся, он был понятливый человек:
— Дополнительных пожеланий пока нет. Вопрос другой: когда следующая партия?
— Уже есть. Возьми у Фаины — в холодильнике…
Йыги расплылся в довольной улыбке:
— Видеть Фаиночку для меня всегда праздник.
Он легкой спортивной походкой направился к выходу из кабинета.
— Подожди, — остановил его Иванов.
— Да, Саша?..
— Ты когда едешь?
— Завтра и поеду.
— А когда ждать новых поступлений?
Йыги пожал плечами:
— Внеплановая партия… Наше предложение, их спрос… Я не могу сказать определенно, но думаю, товар не задержится.
Они ведь тоже понимают, какой у нас специфический товар. На него всегда найдется покупатель… Я тебе позвоню.
— Удачи! — пожелал Иванов.
Дверь за Йыги закрылась.
Едва только Иванов остался один в кабинете, он быстро выдвинул ящик стола и достал деньги. Ловким движением пальцев пролистнул пачку:
— Двадцать тысяч… двадцать тысяч… — задумчиво повторяя это, он поднял глаза к потолку, что-то прикинул, нахмурился. — Чухонец хренов! И не проверишь, сколько прилипает к его рукам. Откуда я знаю, сколько он там выторговал!.. Рожа так и лоснится!.. — Иванов бросил деньги в ящик и резко задвинул его, нервно побарабанил пальцами по столу. — Разумнее всего самому выходить на заказчика. Но с этим столько суеты!.. С другой стороны, и другим надо дать пожить — тому же Йыги. Главное, чтоб из тебя не сделали дурака!..
Эуген Йыги, войдя к Фаиночке в процедурный кабинет, прикрыл за собой дверь и хотел запереть, но дверь оказалась не из тех, что запиралась.
Фаина раскладывала в шкафу стерильные инструменты. Заметив манипуляции Йыги с дверью, она усмехнулась:
— Что-нибудь не так?
Йыги вздрогнул и оставил дверь в покое:
— Ах, Фаиночка, я вчера остановил машину и задремал. И ты мне приснилась, — он надвигался на медсестру и говорил с неимоверным
Фаина отступила к окну, к стерильному столику и засмеялась:
— Разве у тебя, Женя, бывают проблемы с девушками, что ты видишь на дороге эротические сны?
Он был все ближе и улыбался:
— А разве я сказал Фаиночке, что видел эротические сны?
— Ты сказал мы занимались чем-то, — Фаина огляделась по сторонам.
Йыги остановился в двух шагах от нее и протянул к ней руки:
— О, совсем невинный сон! Мы гуляли с тобой по супермаркету и зашли в отдел готового платья.
— Что нам нужно было там?
— Тебе понравилось платье. Это было роскошное, дорогое и очень яркое платье. Модель называлась: «Страсть корриды».
— Это что-то новое, — заинтересовалась Фаина.
— Да, я тоже так подумал!.. Платье было ярко-красное, расшитое по полу черными лентами. Необыкновенно сексуальное платье. Трудно сказать, какой вырез был глубже — спереди или сзади…
— Разве коррида сексуальна? — не поверила Фаина.
— А разве нет? — Йыги сделал еще шаг, медсестра уперлась крестцом в подоконник; Йыги все тянул к ней руки. — Коррида — это красное и черное. Цвет крови, цвет тайны… Возбуждающие цвета. Многие из нас даже не догадываются, что цвета эти властвуют над нами… — он замолчал, он смотрел в уверенные и насмешливые глаза Фаиночки и посылал ей флюиды.
Но, увы, глаза Фаиночки становились все насмешливее.
— И что? — любопытствовала медсестра.
— Я помогал примерять тебе это платье…
— А где была продавщица? — насмехалась Фаина.
Йыги пропустил ее вопрос мимо ушей:
— Я помогал одергивать тебе платье вот здесь… — он уже почти касался ее груди. — Ткань была такая приятная на ощупь…
В руках Фаиночки, откуда ни возьмись, появился большой шприц с красным раствором:
— Хочешь, сделаю укол?
Йыги одернул руку:
— Я уже почти люблю вас, Фаиночка, а вы мне про укол!
— Мы опять на «вы»?
Озорные искорки опять замигали в глазах Йыги:
— Как я могу обращаться к богине на «ты»?
— Ты, хитрец, преувеличиваешь, — она погрозила ему пальчиком. — Между тем слова не много значат для меня.
Йыги согласился:
— Хорошо, ты делаешь мне укол, а потом мы займемся любовью. Вон за тем шкафом…
Фаина засмеялась своим приятным бархатным грудным голосом и отошла в сторону:
— Я, Женя, чужая девушка…
Йыги вздрогнул:
— Когда ты надумаешь, красавица, посетить супермаркет, позвони мне по этому телефону. Иногда меня можно застать, — он положил ей в карманчик визитную карточку. — Обещаю тебе: все будет, как во сне. Я возьму тебя, богиню, в черно-красном платье… и это будет страсть. Это будет незабываемо, как коррида! Подумай, Фаиночка…
Она только посмеивалась и ловко уворачивалась от его рук. Неожиданно Фаина распахнула дверцу холодильника.
Йыги остановился посреди процедурного кабинета: