Черный город

Миксат Кальман

— Может быть, без их помощи и не умер бы бургомистр? — с явным облегчением воскликнул вице-губернатор.

— Очень даже возможно, — подтвердил Бибок. — Ведь и городской сенат вначале так полагал, пока его не переубедил Нусткорб. Уж очень этот Нусткорб красно говорит да ловко играет на бюргерской жадности.

Лицо вице-губернатора сделалось приветливей, и он уже почти веселым голосом предложил Бибоку сесть.

— Садитесь, капитан, закуривайте. Вы, наверно, курите трубку? А, скажите откровенно, как, по-вашему, обстоит дело. Человек вы бывалый, разбираетесь во всяких

делах и в мыслях людей.

"Капитан" Бибок, по нахальству своему, не заставил себя долго упрашивать: он вынул из подставки трубку с длинным чубуком, высек кресалом искру на трут, уселся в кресло, широко расставив ноги, принялся сопеть трубкой, помахивать ею и, пока отсыревший табак не разгорелся, не произнес ни слова.

— Странно! — изрек юн наконец и стрельнул слюной сквозь зубы. — Петух, ежели его покачать, засыпает, а огонь в тлеющей головне, наоборот, просыпается.

— Я вас не об этом спрашивал! — нетерпеливо заметил вице-губернатор, которого коробила развязность гостя.

— А я как раз об этом, ваше превосходительство. Ей-ей, не могу разобраться: чего в лёченских саксонцах больше — петушиного задора или настоящего огня?

— Да, да, конечно, — буркнул вице-губернатор, не без удивления взглянув на собеседника.

— Тут могут быть два решения: оставить лёченцев в покое, не трогать их, если они просто петушатся, или, наоборот, привести все в боевую готовность по правилу: "Хочешь мира, — готовься к войне", если в них настоящий огонь; а то ведь в этой лёченской истории все наоборот.

— Капитан! А вы, как я вижу, неглупый человек! Бибок прищурил левый глаз, который из-за повреждения лицевого нерва был намного меньше правого, да, кстати сказать, отличался от него и цветом.

— Кое-что понимаем, — скромничая, повел Жига плечами и пустил кверху такой клуб дыма, будто задымила поповская печная труба.

— Вот я и хочу знать ваше мнение об этом случае!

— Я считаю, что тут настоящий огонь. Дело опасное. Все зависит от того, кто станет теперь новым лёченским бургомистром. Надо постараться, чтобы в освободившееся кресло сел какой-нибудь добродушный олух.

— Гм. Мысль недурна, — вслух раздумывал вице-губернатор, с интересом прислушиваясь к речам возвратившегося на родину авантюриста.

— Если бургомистром изберут Госновитцера, будьте готовы, ваше превосходительство, к самым отчаянным покушениям: по его роже видно, что он кровожадный, беспощадный пес. Если же победит Нусткорб, то знайте: этот алчен, хитер, энергичен и способен убрать вас с дороги не в открытой борьбе, а с помощью наемного убийцы или отравителя — это для Лёче и дешевле, и менее рискованно. Лучше всего, если бы бургомистром выбрали Мостеля: он человек добрый, уравновешенный, умный и готов на уступки…

Вице-губернатор задумался. Может быть, на выборы и следовало бы оказать влияние через губернатора, графа Чаки или через комитатского казначея. Вслух же он сказал:

— А не думаете вы, что они попытаются с войском напасть на Гёргё? Не слышали чего-нибудь подобного?

"Капитан" Бибок пожал плечами.

— Ничего такого я не слышал, но все возможно: очень уж они разъярились.

— А знаете,

капитан, что я думаю?

— Если вы, ваше превосходительство, скажете, буду знать.

— Есть у меня несколько орудий и немало здоровяков среди крепостных. Вот я и решил на всякий случай укрепиться здесь, хотя бы временно, пока дело не будет так или иначе улажено. И как только я услышал про ваше возвращение, то сразу же подумал о вас. Не согласились бы вы составить из беглых солдат и бездельничающих дворян — а ими полна округа — наемный отряд человек в двадцать — тридцать, которые, дав присягу, поступили бы под вашим командованием ко мне на службу? А за зиму вы обучили бы военному делу и моих крепостных.

— Отчего же не согласиться? — воскликнул «капитан», захмелев от радости. — Ведь это мое ремесло!

— Значит, вы считаете такую меру разумной?

— Да вы, ваше превосходительство, будете за мной как за каменной стеной.

— По крайней мере, мы сможем дать отпор, если они нападут.

— Нападут? Да я сожру все это Лёче с потрохами.

— А какие будут ваши условия, капитан? — продолжал вице-губернатор. — Ведь как говорится: "Clara pacta boni amici" [Чем ясней договор, тем лучше дружба (лат.)].

— Обычное жалованье. Мы же знаем, что имеем дело со щедрым человеком, с Гёргеем. Что касается меня самого, то я попросил бы немножко повысить меня в чине. Чтобы я был отныне уже не капитаном, а полковником.

— Как вам будет угодно, милый мой. Считайте этот вопрос решенным.

— Кроме того, я хотел бы получить хорошее обмундирование. Хотя и говорится: "По одежке встречают, а по уму провожают", — но, знаете ли, солдата по мундиру и встречают и провожают.

— У меня на складе сохранилось много всякого обмундирования еще со времен старых гёргейских бандерий. Выбирайте для себя любой мундир, а солдатам закажите сшить одежду в том же духе. Если хотите, мой кастелян сейчас отведет вас на склад.

— Было бы неплохо. Надо прямо сказать, вернулся я домой далеко не в княжеских одеждах, даже деревенские собаки лают на мой наряд, словно им никогда не доводилось видеть образованного человека.

— Ну, так по рукам?

— По рукам! А уж раз я ваш мундир на себя надену, это для меня равносильно присяге. Хотя я могу и присягнуть на верность вам. Чей мундир ношу, тому и служу — тому принадлежат дни мои и ночи, кровь моя и жизнь, пока мундир на моих плечах.

Гёргей позвонил, велел прислать к нему кастеляна, Шамуэля Валкани, и вскоре тот почтительно переступил порог кабинета.

— Проводите господина полковника на склад амуниции, пусть он выберет себе обмундирование.

Склад, или арсенал, как его все называли, помещался в задней части господского замка, к которому каждый новый владелец что-нибудь да пристраивал, и в итоге из всего этого получился невообразимый архитектурный винегрет: имелись здесь, например, такие пристройки, в которых было очень мудрено попасть на второй этаж: сначала спустись в подвал, затем по многочисленным подземным переходам доберись до середины здания, там взберись на чердак, пройди его весь, от начала до конца, и уж оттуда сойди вниз.